возможности известить об этом? А то и просто не хотел что-то сообщать, ведь было неизвестно, выживет или нет. Бывало, что и свойственная некоторым личностям гордость не позволяла отягощать близких людей своей неспособностью к нормальной жизни, работе и соответствующему материальному обеспечению семьи.
В связи с возможностью таких обстоятельств как призыв к надежде и терпению в ожидании из уст в уста передавалась байка, что пришло одной женщине извещение о муже: «Погиб смертью храбрых». Ждать уже некого. А тут оказался рядом стоящий человек. После некоторых колебаний вышла за него замуж. Но через несколько месяцев после окончания войны вернулся первый муж. Не писал заранее, чтобы сделать радостный сюрприз. Только вот оказался он совсем не радостным. Ну можно ли было знать, что кто-то спутает однофамильцев и направит извещение не по тому адресу? И что теперь делать?!
Мужики скандала не допустили. Сели за общий стол, взволнованная жена для обоих бутылку достала, закусить собрала, а сама куда-то вышла. Не сразу вспомнили о ней мужья. Пока выпили, поговорили. Да только где же она? Пошли искать. А их общая жена не выдержала результата своего поступка, казавшегося ей позором в глазах всех, продолжавших ждать возвращавшихся после демобилизации родственников, и повесилась в сарае. Ей, по натуре очень мнительному человеку, всегда чудился укор во взглядах встречавшихся женщин за её повторное замужество как за свалившееся на неё и недоступное им счастье.
Не у всех возвращавшихся с Победой были ордена или даже медали. Но не меньшую ценность имели и вызывали уважение пришитые на груди гимнастёрки чьей-то заботливой рукой полоски ткани жёлтого и красного цветов, указывавшие на ранения и их тяжесть. Две, а то и три полоски свидетельствовали о том, что вот этот-то воевавший действительно участвовал в боях, неоднократно был ранен, но возвращался снова в строй и, как говорится, действительно понюхал пороха. Полоски располагались одна над другой вертикально. И если последней была красная полоска, то становилось ясно, что ранение было тяжёлым, при котором медицинская комиссия госпиталя под контролем соответствующих органов признавала невозможность возвращения раненого в строй. Он, как говорили, комиссовался, то есть становился гражданским с возможностью ехать домой или найти работу и жить на новом месте.
После окончания войны на улицах всё чаще стали появляться мужчины разного возраста, но в общей для всех военной форме светло-зелёного цвета, хоть и без погон. Не у всех же сохранилась дома гражданская одежда, а если и была найдена в шифоньере, то часто уже не подходила по размеру. Да и не хранить же неизношенные гимнастёрку и брюки-галифе на память в сундуке, послужат ещё. Ордена и медали повседневно мало кто носил, берегли для торжественных случаев. А вот тканевые полоски на гимнастёрке отпарывать не спешили, и они служили как бы характеристикой человека при приёме на работу. По ним было видно, что уж такой-то работник не относится к слабакам