взял и отдал. И забыл уже давно. Подумаешь….
От этой его наглости у меня в глазах потемнело. Мне, то пианино, снилось. Я Димку ненавидел, а у него, оказывается, уже ничего не было. Почему я сам у него не попросил? Может, сейчас спросить, отдал бы он его мне тогда, или нет? Нет, не буду. Наверное, отдал бы. Он уже тогда…, зажрался.
– И тебе не было жалко?
– Да, забудь ты эту игрушку! Ты меня удивляешь. Посмотри на свои работы, вот оно, настоящее, ты же талант. Ты будешь большим художником. Купишь себе настоящее пианино.
Может, зря я к нему придираюсь, – подумал я, – может, он и не плохой человек?
– А ты, как в училище попал? Тоже рисуешь?
– Родители запихнули, – сморщил нос Димка, – чтобы не болтался. Рисую для себя, но понимаю, что нет у меня таланта. Может, на оформителя выучусь, может на книжного графика, а живописец из меня вряд-ли получится. Воображения, говорят, не хватает.
– Так ты что, типа блатной?
– Типа, да. Можно так сказать. Немного блатной, – уныло сказал Димка.
– А это правильно, ты считаешь, чужое место занимать? Мне тоже отец помогал устроиться сюда. Потому, что из-за блатных, таланту самому не пробиться! – я снова возненавидел Димку.
– Ну, это вопрос философский. А ты, типа, принципиальный?
– Типа, да, принципиальный, – я смотрел ему прямо в глаза.
– Уважаю, а я, наверное, слабый, – Димка поник, плечи опустились, – когда на меня жмут, отступаю. Знаешь, учиться, всё равно где-то надо. А я, ничего другого не умею. Я ведь, даже школу не закончил.
– Как не закончил? Почему?
– Сказали, лодырь. А отец думает, что я тупой от природы, – уныло продолжал Димка, – упрекает всё время, маму ругает, что разбаловала. Говорит, это наследственность от неё.
– Так ты, правда, школу не закончил? Как же тебя в училище приняли? Разве так можно?
– Надавили. Сказали, что у меня, якобы, талант к рисованию.
– Значит, ты всё-таки рисуешь? Дай посмотреть.
Мне было любопытно увидеть весь цинизм коррумпированной власти. Главное было себя не выдать, иначе он закроется, и я ничего не узнаю. Но, вскоре понял, что он играет со мной. Свои рисунки даже показывать не хотел, якобы стеснялся. Говорил, что смотреть не на что. А когда показал, у меня в душе всё похолодело. Его работы, были лучше моих. Но я вида не подал. Наверное, он ждал, что я тут же в осадок выпаду, хотел посмеяться. Понял я тебя! Ну, блин, актёр, глаза какие честные. Восторг изображал, нахваливал, в друзья лезет. Я тебя насквозь вижу! Ладно, как гласит китайская мудрость – «держи друзей к себе близко, а врагов ещё ближе». Так что, будем дружить.
– Ну что, очень неплохие работы у тебя. Подучишься, и пойдёт, – подумав, я добавил, – мне кажется, они лучше моих.
Он недоверчиво смотрел мне в глаза, а я подумал, – ну, что, съел? Я унизиться не боюсь! Так мы стали «друзьями».
Глава-4 Вино и картошка
Уже через час мы были в поле. Девчонки рылись в грязи, подбирая картошку, оставшуюся от картофелеуборочного комбайна, и складывали