− я делаю всё, что могу − но дирижабль − это вопрос жизни и заработка. Я седьмой год в одних сапогах, и буду восьмой, но куплю я ей этот кулон … − я притих, ожидая возражений кота, но тот смолчал, и я для верности добавил, − ты, зануда, это вообще не твоя женщина, не твой ребёнок…
− Она не хочет, чтобы ты купил кулон ей. Она хочет, чтобы ты его купил для сына.
− Сыну-то он зачем? Он родится − будет мелким и ничего не будет понимать. Зачем ему побрякушка? − это я начал ворчать, но потом решил рассудить здраво, − ну, допустим, его заберут в работный дом в другом городе. Бывает такое − со мной вот и с тобой такое случилось. Ну и что? Разве у нас с тобой были кулоны? Нет. Мы просто пошли в Центр, заплатили немного, и узнали, адреса родителей. Вот и всё! Я даже потом написал отцу.
− Я помню. Это была открытка «Рисуйте зори с ПОРЗом!»
− Ну, зато мой отец теперь в курсе, что у меня самая лучшая работа на свете. Он даже ответил мне, я тебе говорил?..
− Миллион миллионов раз говорил… − вздохнул кот. Беседа вошла в обычное русло.
− …прислал мне таблицу соответствия цветов эмоциональному состоянию. Вроде зелёный − дарит надежду, красный − вызывает агрессию… такая чушь. И написал ещё «когда-нибудь, я подарю тебе всё на свете». На этом переписка наша закончилась, ведь я не придумал, что на такое можно ответить. Может быть, когда-нибудь я ему ещё что-нибудь напишу, − я усмехнулся таким мыслям. Это было очень много лет назад. Мы помолчали немного, глядя как Луна вертит медленно по небу свою механику, а потом я вернулся к своей мысли, − детям двойные кулоны не нужны − они нужны женщинам. Жен-щи-нам. Чтобы было видно, что их любят. А я и так люблю Сайрику. У меня с ней сын! Ну? Куда уж больше-то доказательств?
Дивен вздохнул, и сказал мне:
− Он будет оборотнем, Кай.
Я встрепенулся:
− Мой сын? Как мы? Как я? Лисом?
− Не знаю. Доктор сказал только, что оборотнем.
− Так ты был с ней у врача? − догадался я. Он отдал знак согласия, − она расстроилась?
− Дело не в ней, − Дивен вздохнул, и видно было, что ему было не по себе, а мне стало его очень жалко, ну сейчас скажет. Он-то думает, что я не знаю, − если у тебя действительно нет денег, Кай, давай я тебе отдам всё, что скопил. Твой маленький сын может с первых дней оказаться в другом городе. И всё то время, пока он не пойдёт в Центр, не заплатит пошлину, и не узнает, что…
− Ну хватит дружище, − пробормотал я, но было уже поздно. Я отвёл глаза в сторону озера, горло сдавило, а Дивен закончил, что собирался сказать:
− Я родился от органической кошки, Кай. У меня не было кулона потому, что моя мама не была в полном смысле слова живой, а кто мой отец − неизвестно, но очевидно − подлец. Сотрудники Центра нашли меня случайно − мать выкинула меня на улицу − не понимала, что я такое. Меня спасли, а рядом со мной было тело механической кошечки − моей сестры − она замёрзла на смерть, а я пытался согреться у её трупа.
Мы помолчали, я вздохнул, сказал честно:
− В тот день, когда мы пошли в Центр, ты мне соврал, что твои родители умерли, но я всегда