вообще, – заорал он с кухни, – эти цитрусы лежат здесь уже третий день. Ну! Я же отлично помню.
– Эти цитрусы появились там только сегодня.
– А где в таком случае те? – Он вернулся в комнату. – И где бумага от свертка?
– Сколько можно повторять? Бумагу я выбросила.
– В окно?
– В мусоропровод. Я надеюсь, ты туда не полезешь?!.
Заверещал телефон. Сергей заметался по комнатам в поисках трубки.
– Да! Слушаю вас! – заорал он, обнаружив ее в библиотеке под диванчиком.
– Извините, пожалуйста, – услышал он приятный (и, кажется, до боли знакомый) мужской голос, – я, наверное, ошибся номером…
– Кого вам надо?!!
Пошли короткие гудки.
– Кто там? – Нина закусила нижнюю губу.
– Наверное, продавец с базара, – съязвил Сергей. – Просил подтяжки вернуть.
– Очень смешно…
Несколько секунд он стоял неподвижно, затем с силой швырнул трубку об стену. Пластмассовые осколки брызнули в разные стороны.
– И чего ты хочешь этим добиться? – не повышая голоса, произнесла Нина. – Твои беспочвенные обвинения просто смешны. А сам ты… Ты выглядишь как последний идиот, ломая вещи в собственном доме.
– Я и есть идиот, потому что не сумел разглядеть тебя сразу. Я вкалываю как ишак, я с утра до вечера верчусь, зарабатывая для тебя деньги. А когда прихожу домой, то вместо любящей жены нахожу здесь вот это!..
Сдернув подтяжки с люстры, он швырнул их ей в лицо.
– Да! Да!! Я тебе изменила и имею на это полное право! – завопила в ней ущемленная гордость. – А знаешь с кем? С Карлом Маргусом. И знаешь почему? Да именно потому, что ты крутишься с утра до вечера, как вошь на гребешке, потому что тебя никогда не бывает дома, а если ты здесь изредка появляешься, то только для того, чтобы пожрать или выспаться. И ты называешь это жизнью? А может, ты думаешь, что я не живой человек? Может, ты думаешь, что я могу обходиться без тепла и ласки, что мне очень весело сидеть здесь одной в четырех стенах? Вспомни, когда мы последний раз занимались любовью? Да у тебя же он не стоит уже от этой проклятущей работы!..
Сергей не дал ей договорить. Не размахиваясь, он ударил ее по лицу. Совершенно этого не ожидая, Нина не сделала даже слабой попытки закрыться. Удар пришелся точно в переносицу, она пошатнулась и мягко опустилась на пол. Из носа у нее потекла кровь.
– С-сука, – процедил он сквозь зубы, наблюдая за тем, как кровь его жены капает на новый ковер. – Я завтра же подаю на развод и клянусь, не оставлю тебе ни копейки. Ты выметешься из моего дома с тем же, с чем сюда притащилась. Тебе ясно?..
Нина всхлипнула.
– И как ты смеешь обвинять меня в том, что я уделяю тебе мало времени? – спросил он. – Не на тебя ли я трачу все свои силы, не для того ли я вкалываю как проклятый, чтобы ты могла покупать свои поганые тряпки, дорогие побрякушки и каждый месяц летать в Грецию или на Канары?
Он схватил первую подвернувшуюся под руку шкатулку с драгоценностями и высыпал ее содержимое на пол.
– Ну, чего заткнулась?
– Какой же ты… мерзавец, – тихо, но