люди вообще хотят быть трезвыми. Я чувствовал, что мыслю абсолютно ясно и при этом никакие условности меня не сдерживают, и если бы мы с ней были наедине, думаю, я схватил бы Лили и попытался поцеловать ее. Вместо этого, после того как самолет оторвался от земли, я продолжил разговор.
– Признаюсь, мысль о том, чтобы убить свою жену, действительно кажется мне весьма привлекательной. Мы заключили контракт перед свадьбой, так что Миранда не получит половину моих денег, но ей достанется довольно солидная сумма, – достаточная, чтобы жить припеваючи до конца своих дней. О неверности речь в контракте не шла. Я мог бы найти юриста, который нанял бы детектива и открыл дело, но это дорого, а в итоге, потратив время и деньги, мне не избежать позора.
– Если бы она пришла ко мне и рассказала об этой связи, даже если бы созналась, что влюбилась в Даггета и хочет уйти от меня, я согласился бы на развод. Я бы ненавидел ее, но смог бы смириться с этим и жить дальше. Но я не могу смириться… не могу забыть… как они с Брэдом вели себя в тот день, когда они трахались в моем доме. Когда я разговаривал с ними, они держались так спокойно и убедительно. Миранда так легко лгала мне. Не знаю, где она научилась этому. Но когда я стал думать об этом, вдобавок ко всему, что знаю о ней, о том, как по-разному она ведет себя с разными людьми, то понял, что она именно такая – пустышка, фальшивая лгунья. Может, даже социопат. Не понимаю, почему я не замечал этого раньше.
– Думаю, она старалась быть такой, какой вы хотели ее видеть. Как вы познакомились?
Я рассказал ей, что мы познакомились на вечеринке по случаю новоселья у общих друзей в Нью-Эссексе одним летним вечером. Я сразу обратил на нее внимание. Другие гости были в летних платьях и застегнутых рубашках, а Миранда пришла в таких коротких шортах, что белые карманы висели ниже обрезанных краев, и в топе без рукавов, с изображением Джаспера Джонса[7] в виде мишени прямо на груди. В руках она держала банку пива Pabst Blue Ribbon и болтала с Чэдом Певоном, моим другом из колледжа, который и купил этот дом. Миранда смеялась, запрокинув голову. Мне сразу же пришли в голову две вещи: она самая сексуальная женщина из тех, которых я лично встречал, и Чэд Певон никогда в жизни не умел шутить, так над чем же она смеется? Я сразу отвел взгляд, ища среди гостей знакомое лицо. Честно говоря, увидев Миранду, я будто получил удар под дых: я внезапно осознал, что такие женщины, как она, существуют не только на страницах грязных журналов и в голливудских фильмах, и что, скорее всего, она здесь не одна.
Ее имя я узнал у жены Чэда. Миранда Хобарт. Она жила в Нью-Эссексе примерно год. Она была художницей и устроилась работать в кассе местного летнего театра.
– Она одна? – спросил я.
– Как ни странно, да. Поговори с ней.
– Вряд ли я в ее вкусе.
– Не узнаешь, пока не спросишь.
Мы все же поговорили, Миранда сама подошла ко мне. Вечеринка затянулась, и я решил посидеть в одиночестве