Татьяна Серганова

Запретная для Колдуна


Скачать книгу

тишина. Мы сидим друга напротив друга и просто молчим. Первой эту гнетущую тишину не выдерживаю я.

      – Как им удалось пробить блок? – хрипло спрашиваю у мужчины, а сама ещё надеюсь, что всё это неправда.

      – Они его не пробили, а обошли. Блок защищает вас от магов, а не от людей.

      – И что теперь?

      Туманов пожимает плечами.

      – Всё зависит только от тебя. Будешь сотрудничать – обойдёшься условным сроком. Нет – накажут по полной.

      – Ясно, – я отвела взгляд.

      Он сразу понял, какое решение я приняла, даже переспрашивать не стал, лишь уточнил:

      – Даже подумать не хочешь?

      – Нет, – глухо ответила ему и закусила губу.

      – А ведь они чуть тебя не убили. Дважды. Первый раз, когда отправили на задание с проклятьем и ядом, второй – когда поставили ловушку, которая должна была тебя убить в случае промаха.

      Ведь правду говорит, и я знаю это, но сейчас ничего уже не имеет смысла.

      – Олеся, – он тяжело вздыхает. – Ты, наверное, сейчас не осознаёшь всю тяжесть своего поступка. Никто тебя по головке за это не погладит. Даже информация о том, что ты сделала это, находясь под чужим контролем, тебе не поможет. Ты наслала проклятье на Дениса Разина. Не на Васю Пупкина из шестого подъезда. Имя Разина у всех всегда было на слуху, его физиономия мелькала по телевизору и на страницах жёлтой прессы.

      – Я знаю.

      – Нет, не знаешь. Суд будет через неделю. И твою судьбу будет решать Совет. А ему нет совершенно никакого дела до обычной человечки. Это ты понимаешь?

      – Понимаю.

      Моя покорность его только разозлила. Страж встал со стула и отошёл к зарешёченному окну.

      – Господи, ребёнок, где они только тебя такую откопали, а? – с досадой пробормотал он, рассеянно проведя рукой по стриженому затылку, и я покраснела. – Самоотверженность на грани глупости и безрассудства. Ты же никому не поможешь, скрывая от нас информацию. Иногда мне жаль, что действует запрет на чтение чужого сознания. Шесть лет назад всё было гораздо проще.

      – Я ничего не скажу, – вновь пробормотала я.

      Туманов не отступал. Этот разговор повторялся раз за разом в течение следующих трёх дней, и даже когда меня перевели из палаты назад в камеру.

      Одни и те же вопросы, и мой короткий ответ: «нет». Он рассказывал мне о том, что происходит в городе. О том, как под стенами собираются пикетчики, которые требуют отпустить меня. О том, как к ним несколько раз приходили мама с папой с одной лишь просьбой: увидеться со мной.

      Туманов говорил, а я представляла маму – поникшую, сгорбленную, с огромными глазами, полными слёз. И отца, который продолжал держать голову прямо, несмотря на то, что сердце разрывалось от боли.

      – Может, стоит пересмотреть свою позицию и вернуться к ним? Разве твои родители должны страдать из-за ошибок других?

      Они в любом случае будут страдать. Если не я, то Алиска.

      – Почему ты так упрямишься, Олеся? Почему делаешь себя жертвой в угоду другим?

      Я молчала, неотрывно смотря на стол. Сама знала, что это глупо, но не могла иначе.