а Дениса Разина. Такое просто в голове не укладывалось.
Надо было бежать. Бить проклятьем и бежать. Всё, как говорили, но у меня не получилось. Всё пошло не так, как я себе представляла.
Эти полтора дня я старательно твердила себе, что ненавижу некроманта, включала на ютубе ролики с его участием и просматривала ночами напролёт. Раз за разом. Смотрела в холёное красивое лицо с внимательными серыми глазами, изучала улыбку, которая как магнит действовала на женщин, и ненавидела.
Они говорили, что ненависть помогает. Не безразличие, а именно ненависть. И я её взращивала по крошке, по каждой частичке. Думала, что справлюсь, что выработала иммунитет. Господи, зачем я только влезла в это?
Наивная дура. Дура, которая каким-то чудом решила, что может противиться магу.
Один танец, и всё изменилось. Прикосновение горячих рук, хриплый шепот, от которого учащалось сердцебиение. И глаза… Никогда не видела таких. Серые встречала, но именно такого оттенка… Они были как расплавленное серебро, которое обволакивало меня со всех сторон.
Взглянуть в них и пропасть.
Господи, что я творила, что позволила ему сделать с собой и своим телом? Это же чудовищно, неправильно… и волшебно. Меня никто никогда так не целовал, никто никогда так не обнимал и не ласкал. Словно он имеет на это право.
«Сама же позволила», – ехидно напомнил внутренний голос.
Надо было бежать, как он сказал. Ударить и спасаться бегством, когда шанс на спасение ещё был. А если не выйдет, то оставался план «Б».
Дабы «не попасть в руки варварам», в платье был вшит крохотный пузырёк.
Вроде так просто: выпить и уснуть. Но я не смогла. Меня словно выключили. Не знаю, как описать это состояние. Но вот только что я была сильная, смелая и яркая, а потом раз – и вернулась прежняя нерешительная Леська.
Меня так и нашли: ревущую на полу у бездыханного тела некроманта, сжимающую два флакона: один от проклятья, второй с ядом.
– Дай мне, – тихо попросил мужчина, протягивая руку.
Подняв голову, сквозь туман слёз я увидела симпатичное лицо и серо-голубые глаза в контрасте с чёрными волосами и тёмной формой Стража.
Перечить ему смысла не было, и я покорно вручила мужчине свой личный билет на тот свет и безропотно позволила привести в эту камеру.
Как только шок отошёл, я босиком, в одних чулках, прошла в ванную, где умылась. Туфли остались в том кабинете, как и клатч, но полы в камере были тёплыми, и никакого дискомфорта хождение без обуви мне не принесло.
Умывалась я долго, словно вода могла вернуть душевное равновесие и успокоить расшатанные нервы. Но нет, этого не произошло. Чувство вины никуда не делось, как и память.
Посмотрев в зеркало, которое висело над раковиной, увидела весьма непривлекательную девицу с рыжими волосами, торчащими в разные стороны, опухшим лицом, красными от слёз глазами и с огромными чёрными разводами под ними.
Смотреть на собственное отражение было страшно и немного противно. Еще раз умывшись, я вернулась в комнату и забралась на кровать, где, сама