случаи с представителями новой власти. До сонинского покойника из числа рядовых середняков руки не дошли.
6
Просторный вестибюль Мэйсон-хауза на улице Великой Королевы постепенно заполнялся. Прибывающие гости проходили в холл и собирались в группу вокруг тринадцатиконечной звезды из итальянского лазурита, выложенной на полу. Переговаривались вполголоса, ждали прибытия Великого Мастера с руководителями лож из Парижа и Нью-Йорка. Другие ложи, имевшие меньшее участие в российских делах, решено было не приглашать. Наконец подъехал паккард с королевской эмблемой на дверце. Вышедшие из него три джентльмена направились в Малый зал, и остальные участники потянулись за ними.
Помещение Малого зала, украшенное масонской символикой, было необычно тем, что в нем стоял трон Георга Четвертого, являвшегося Великим Мастером сто лет назад. Для него, мужчины необычайных размеров, было сооружено кресло, на котором могли бы свободно разместиться два нормальных человека. Неудивительно. По свидетельству хроник, жизнелюб Георг на завтрак обычно съедал двух голубей, двух кроликов, бифштекс размером с лопату и запивал все это кувшином вина.
Теперь сиденье этого сооружения было обложено специальными подушками, чтобы новые хозяева не терялись в его лоне.
Великий Мастер с помощью подставки взошел на трон, расположенный у восточной стены зала, устроился поудобнее и взглянул на девиз ложи, выложенный мозаикой по своду потолка: «Слышать, видеть, молчать», а затем осмотрел присутствующих. Их состав сильно изменился за двадцать лет его председательства. Исчезли лица многих родовитых особ, сановников и генералов. Зато появились банкиры и промышленники, вчера еще никому не известные обитатели Ист-энда. Да и американские ложи были представлены сплошь финансистами из нью-йоркских банков. Это понятно. Новой поросли богатых нужна власть, братству нужны большие деньги. Союз логичен и неизбежен. Но Великого Мастера раздражали та безалаберность, с которой американские братья начали попирать святые традиции ложи. Они все больше и больше превращали масонство в демократическую говорильню, лишенную ритуалов и железной дисциплины. Если пойти у них на поводу, то через пять лет тайны ложи будут обсуждать на каждом перекрестке уличные нищие и проститутки.
Злорадное предвкушение расправы над Янкелем Шипом распирало Великого Мастера. Он представил, как главного виновника провала операции застанет врасплох предложение выступить первым, как затем начнется его моральное уничтожение. Давно настала пора показать этому самодовольному меняле на его место.
Глава фирмы «Кон, Лейб и сыновья», один из богатейших людей Америки Янкель Шип вышел к пюпитру, шаркая подошвами поношенных штиблет и по привычке горбясь. Лицо его несло на себе отпечаток печали и задумчивости. Ему было много лет, и он знал, что настала пора готовиться к уходу. Янкель достиг самого главного в жизни, о чем только может мечтать еврей, – огромного богатства.