прекращена по решению трибунала в Нюрнберге. Но, как выяснилось, некоторые бывшие сотрудники «Аненербе» продолжили свою деятельность и после 1946 года. Причем, в нашей стране.
– А вот это уже интересно, – откликнулся гость. То, что ряд высокопоставленных эсэсовцев, входивших в нацистскую организацию, были оправданы на суде и проходили по делу, как свидетели, он знал. Но соваться в Россию?
– Короче говоря, – продолжил полицейский полковник, – появился на территории нашего отделения некий загадочный гражданин. Что характерно – без документов. И с очень необычными свойствами.
– Так, – поощрил к дальнейшему рассказу приглашенный.
Не желая вызвать недоверие, Звонцов извлек смартфон и на экране продемонстрировал гостю запись с камеры видеонаблюдения. Ракурс был не слишком удачный, но тот факт, что неизвестный молодой человек догнал бурно стартовавший «Гелендваген» просматривался вполне отчетливо.
– Ну-ка, ну-ка, – гость из ГБ отнял устройство и, развернув поудобней, просмотрел запись еще несколько раз. – Не монтаж?
– Если бы!
– Хм… – госбезопасник покосился на смартфон, где в остановленном кадре застыл момент невероятного прыжка. – Его хоть опросили?
– Да тут, как в сказке – чем дальше, тем страннее. Оперативники, которые с этим субъектом общались, сказали, что он или тормоз конкретный, или вообще русского языка не понимает.
– Заинтриговал, – признал гость, отвлекаясь на официанта, принесшего заказ. Переставил тарелки поудобней и, дождавшись, когда обслуживающий персонал удалится, распорядился: – Давай теперь с начала и подробно.
Ну, с начала так с начала. Бубенцов кратко и по существу изложил суть происшествия с попыткой похищения.
– Банда эта действовала чрезвычайно дерзко. Но выйти на них никак не удавалось. Получали выкуп и исчезали. Примет никаких, машина каждый раз угнанная… А тут раз-два и нам их поднесли буквально на блюдечке.
– То есть с вашим беспаспортным чудаком вы беседовали крайне вежливо.
– Ну да, – пожал плечами полковник. – А как еще?
– Давай дальше.
– А сегодня с Чукотки, откуда якобы прибыл наш фигурант, пришел ответ на наш запрос. Мы ж ему паспорт собрались восстанавливать. В качестве, так сказать, ответной услуги…
– И чукотские товарищи сообщили, что он агент «Аненербе».
– Нет, конечно. Там все тоньше. Коротко говоря, Дмитрий Иванович Коршунов, – тут он ткнул пальцем в экран, обозначая о ком речь, – не совсем русский. Отца его звали Дитмар Рахнин, а дед – чистокровный немец, прибыл в Россию летом 1939 года.
– То есть еще до войны.
– Именно. У нас тогда с Германией были мир-дружба-пакт о ненападении… Плюс интенсивный обмен специалистами-технологиями. Так что прибытие очередного немецкого товарища никаких вопросов не вызвало.
– Один прибыл?
– Да. В одиночку. Но поскольку он желал трудиться