Один. Экстаз, руны и северная магия. Исследование о древнем скандинавском боге с множеством имен и лиц
в объяснении. Для Рихарда Вагнера, сочинявшего свои оперы в XIX веке, этим богом был Вотан, размышляющий о судьбе и кольце всевластия. Для Снорри Стурлусона, писавшего в XIII веке, одним глазом поглядывая на христианских священников, а другим – на поэтов, этот бог был Всеотцом, покровителем королей и скальдов, воздававших ему хвалу. Для авторов саг он был переменчивым Владыкой Битв, дарующим победу или забирающим героев в Вальхаллу. Кто бы выбрал такого бога в качестве наставника?
Но в собрании поэтических текстов, именуемых Старшей Эддой, появляется другой образ. Здесь мы видим Одина – искателя знаний, мастера рун, певца заклинаний, чей восьминогий конь Слейпнир несет своего хозяина даже в страну мертвых. Продолжая свои попытки эвгемерезировать[12] богов в «Саге об Инглингах», Снорри показывает Одина как мастера весьма специфической магии.
Один был многозначен в глазах своих почитателей из германских племен, но прежде всего он был богом экстаза. Его сопровождали два ворона, которые приносили ему знания со всего мира. Он добыл руны и мед поэзии. За глоток воды из колодца мудрости он отдал собственный глаз.
Дары Одина человечеству – это дары расширения сознания. Для тех, у кого хватит силы духа усвоить его уроки, Один – великий учитель магии.
О характере этого знания можно судить по нескольким обрывочным упоминаниям в Эддах (Старшая Эдда, сборник древней поэзии, и Младшая Эдда – сочетание поэзии и прозаических комментариев, написанных Снорри Стурлусоном, чтобы объяснить стихи) и в сагах. В скандинавской литературе существует своеобразная поэтическая стенография поэтических метафор и аллюзий, которые предполагают, что слушателю заведомо известны те истории, к которым они отсылают, но вот только не все эти истории дошли до наших дней.
По словам Снорри, воины Одина шли в бой, будучи опьяненными боевым неистовством. Тот, кто сражался храбро и с ликованием, получал свою награду в Вальхалле. Воины, рискнувшие отвергнуть бога, которому они посвятили собственные жизни, погибали в бесчестье. Возможно, те конунги, которые считали Одина не заслуживающим доверия, не понимали, каких обязательств требует бог и какую помощь он готов оказать. Возможно, именно это произошло с нацистами, которые взяли из древней традиции лишь то, что было им удобно (и извратили), а тех мастеров рун, которые были с ними не согласны, отправили в концлагеря, и в конечном счете их настиг собственный Рагнарёк. Такова судьба всех тех, кто пытается использовать этого бога в корыстных целях, применяя его магию для собственной выгоды, а не для процветания мира.
Я полагаю, что именно в этом в конечном счете и заключается секрет одинической магии – ее притягательность, а также ее ужас. История Одина подтверждает следующую истину: тот, кто хочет следовать его путем, не может сойти с него или остановиться, он должен быть готов пожертвовать собой ради мудрости. В этом весь Один. Это была сила (назовете ли вы ее архетипом Мудрого Старца или богом), которая выбрала меня…
И