привели трех девушек, которые оказались далеко не теми, кого он лицезрел на планшете. Когда он возмутился и принялся высказывать претензии официанту, тот вдруг задал вежливый вопрос.
– Какое пиво Вы предпочитаете?
– А при чем тут пиво? Разное люблю. – Вральман не понял, куда клонит официант.
– Вот именно. С бокалом одного классно посидеть в баре, с другим – дома перед кинотеатром, третье хмелит своим тонким вкусом и настраивает на разговор… – официант сделал паузу, посмотрел на заполненный веселящимися мужчинами и женщинами ресторан, а потом продолжил: – Понимаете, каждый старается найти что-то особенное и сугубо индивидуальное, что подойдет на все сто процентов. Того, кто не будет раздражать Вас словами или молчанием, притворством или излишней честностью, и кого Вы попытаетесь принять с его мнением и странностями. Это именно такие девушки. Выбирайте!
– И кого ты выбрал? – Евгений с огромным трудом пытался скрыть беспощадно надвигающиеся приступы смеха. Ему было жаль Адама, но он так смешно рассказывал о том, что с ним приключилось в тот злополучный вечер, что больше оставаться серьезным было невозможно.
– Что ты смеешься? – возмутился Вральман. – Я нуждаюсь в сочувствии, а не в осмеянии…
– Адам, я понял, что ты продолжал куролесить, даже когда я ушел из ресторана?
– Не то, чтобы куролесить… Выпил еще немного. Поговорил с девчонками. Снова выпили, потанцевали. Настроение было приподнятое. Давно так не отдыхал.
– Понятно. Душа требовала праздника, а нижняя филейная часть спины – приключений?
– Примерно так оно и было, – кивнул Вральман. – Но что-то там у меня с девицами не срослось. Я, как честный человек, им шампанского заказал, а они меня обмишурили и кинули. Швейцар сжалился и в такси посадил. Приезжаю домой, вхожу в подъезд. Никого не трогаю. А в лифте эта больная на голову дамочка царапает мне лицо, а своим острым коленом чуть не лишает меня функции деторождения! Зараза такая!
Как выяснилось, когда поздно вечером такси доставило его к дому, где он проживал, то в кабине лифта он оказался вдвоем с шикарной брюнеткой с большим стоячим бюстом. Вральман туго соображал и обдумывал диспозицию секунд двадцать. Все это время он не мог отвести взгляд от пышного бюста. В конце концов, брюнетке это надоело и она подсказала: «Ну, жми, наконец!», очевидно имея в виду кнопку лифта. Похоже, Вральман её не совсем верно понял и нажал не на кнопку, а на что-то иное, потому как тотчас схлопотал правый хук в нос и удар коленом в промежность. Дамочка оказалась подготовленной к подобным нестандартным ситуациям. Дальнейший ход событий со слов Адама Адамовича, быт такой.
– Захожу домой, а моя Тамара не спит, волнуется, караулит, как кобра раскачивается перед атакой. Осмотрела мой внешний вид, нашла где-то на рубашке губную помаду и разоралась: «Если на тебя какая-нибудь баба глаз положила, пусть знает: этот глаз у неё лишний!
– Я ей аргументированно возражаю: