ее начальник на подполковника. Угловатый подросток, завернутый в балахоны оверсайз, с волосами цвета воронова крыла, торчавшими ершиками на затылке и свисавшими зелеными прядями на лицо. Тату на шее и кольцо в носу. Заподозрить в ней капитана МВД шансов было столько же, сколько опознать птицу в пингвине.
– Анька может найти любой байт информации в терабайтах мусора из интернета, – рекомендовал ее Григорий, знакомя. – И совершенно отбитая в плане эмоций и стыда, почти как ты.
Девушка беззастенчиво оглядела Киру и снова уткнулась в свой ноутбук. На подполковника Самбурова Анна Васильевна Терехова взирала без какого-либо женского интереса, воспринимая только его распоряжения и указания. И это была первая особь женского пола, встреченная Кирой, способная на подобное. За что консультант по психопатологии ее сразу зауважала.
– Восемь человек. Четыре после домашнего насилия, два нервных срыва и два случая без происшествия, только диагнозы. После смерти Веденеевой кого-то передали другим психологам, с кем-то больше не работают, адреса есть не везде… – комментировала Аня.
– Володя, работай. – Григорий отдал список второму члену команды. Майору МВД Калинину Владимиру Алексеевичу.
Вот здесь все по форме, традиционно, предсказуемо и понятно. Кира сразу поняла, каким сложным узором он вписался в причудливую команду Самбурова. Патологическая преданность делу буквально табличкой сияла на лбу Володи. Он служил в органах. Стоял на страже добра. Защищал. И внешность майор имел соответствующую, будто скопированную с голливудских агентов и детективов.
Перед Кирой так и замелькали кадры из фильмов «Белый воротничок», «Место преступления», «Мыслить как преступник».
В Володе чувствовались надежность, спокойствие и уверенность. Безопасность. Даже подозрительная и осторожная Кира ощущала себя рядом с ним в безопасности.
Парень отличался немногословностью, понятливостью, сообразительностью. Знакомясь с Кирой, он коротко кивнул.
– Почему ты думаешь, что кто-то из ее подопечных может быть убийцей? – Самбуров вопросительно уставился на Киру. Список он прочитал дважды. У него никаких мыслей или хотя бы идей не возникло.
– По Альгизу, как и по любому другому мужику, Наталья не страдала. Она поставила на семейной жизни крест еще тогда, когда узнала, что не сможет иметь детей. Приняла новую данность и скорректировала жизнь согласно ей. Но секса и отношений лишать себя не собиралась. Для здоровья – физического и психического. Поэтому легко соглашалась на любой формат отношений, который не нарушал ее личных границ. Не заморачиваясь по поводу ревности, того, кто что подумает и кому что нравится или нет. Ее отношения с Альгизом и, скорее всего, с большинством других мужчин не сильно задействовали ее эмоциональность. Она вела себя шаблонно, психологически грамотно и выверенно. Я бы сказала, отработанно, на автомате. Восхищалась, была благодарна, внимательно слушала, ничего не проверяла и не требовала. Именно эта модель женского поведения сейчас очень ценится, считается