властно кивнул в сторону пленников. – И дай им воды. Если хоть один не дойдёт до Города, клянусь Древними, ты займёшь его место.
Тирум бросил на главаря злобный взгляд, но ослушаться не посмел и поплёлся к шатру, что-то бормоча себе под нос.
– Держи! – Десен кинул мне чёрствую лепёшку. – Садись.
Я ловко поймал брошенный сухарь и, усевшись прямо на песок, принялся не спеша его разгрызать.
Хотелось проглотить, не жуя, но я слишком хорошо знал, что происходит с людьми, которые обжираются после недельной голодовки.
Причин неожиданной щедрости Десена я не знал, но в благодарность мысленно пообещал себе убить его быстро, без мучений.
– Знаешь, – главарь бедуинов снял с огня медную джезву, из которой умопомрачительно вкусно пахло кофе, – не все рабы хотят свободы.
Я скептически посмотрел на работорговца и позволил себе неверяще хмыкнуть.
– Ты, наверное, думаешь, с чего это я решил с тобой поболтать? – неожиданно поинтересовался Десен.
– Честно говоря, это как раз таки понятно, – я пожал плечами. – Солнце поднимается всё выше, сейчас или спать, как они, – я кивнул на завалившихся в шатре бойцов, – или развлечь себя беседой с форточником.
– Умный, – кивнул Десен. – Ты военный?
– С чего вы взяли? – удивился я, благоразумно не став поднимать тему про мундир. – Ааа, мундир, да? Нет, это гимназистская форма такая.
– Гимназия? – прищурился кочевник. – Для магов?
– Что-то типа того, – кивнул я.
– Расскажи про свой мир, – не то попросил, не то приказал Десен.
– Ну, – я поёрзал на песке, устраиваясь поудобней и с намёком посмотрел на остатки лепёшки, – это будет долгий разговор.
– Мы никуда не спешим, – улыбнулся Десен, бросая мне ещё одну лепешку.
Для него я, наверное, выступал в роли диковиной зверушки, которая развлечёт во время полуденного зноя.
Я бы, честно говоря, предпочёл это время поспать, но отказываться от пищи было бы глупо.
– Во-первых, в моём мире нет рабства, – начал я. – Точнее, есть, но оно запрещено и порицается обществом.
– У вас, видимо, отсталое общество, – самодовольно усмехнулся бедуин.
– Возможно, – не стал спорить я. – Вот только рабство сложно назвать прогрессом.
– Тебе кажется, – уверенно заявил Десен. – Люди – рабы по своей природе. И каждый, слышишь, каждый ждёт того, кто поведёт за собой, кто скажет, что делать, кто возьмёт на себя ответственность за свои поступки!
На мой взгляд, сидящий передо мной воин, сейчас самозабвенно смешивал разные понятия, но возражать я, конечно же, не стал.
– Возьми, к примеру, тех четырёх балбесов. Знаешь, где мы их взяли?
Вопрос был явно риторический, но я всё же рискнул предположить.
– В каком-нибудь ауле?
– В селении, – кивнул Десен. – За еду и медь таскали здоровенные камни.
– Неплохая работа, – осторожно протянул я. – Для молодых