повторяла она, уже начиная заливаться слезами.
– Мама, мама, что случилось?
Это проснулась дочь и вышла к матери в прихожую. Лена еще раз с ненавистью сверкнула глазом и захлопнула дверь. Слышно было, как она, всхлипывая, говорила дочери приглушенным голосом: «Ничего, доча, ничего не случилось. Это тебе показалось. Идем спать ко мне…»
Петр впал в прострацию. Вот так номер! Сходил, что называется, на блядки! Как же он, дурак, мог забыть народную мудрость «Не живи, где…» Или наоборот: «Не…, где живешь». А теперь что делать?
«А-а! Раз она меня отправила к Томе, то и пойду к ней опять! – с отчаянием подумал он. – А если Ленка и в самом деле попрет меня, то хоть буду знать, за что…»
Он быстро сбежал на первый этаж, позвонил в Томкину дверь. Она не открывала. Петр снова надавил на кнопку. Наконец, дверь распахнулась, и так же, как давеча у него дома, на ширину дверной цепочки.
У Томы цепочка была длиннее, и потому Петр видел все ее искаженное злостью лицо, а не половинку, как у своей жены.
– Иди отсюда, казанова сраный! – свистящим шепотом сказала Тамара. – Я все слышала. Попробуй только признаться жене, что был у меня! Понял?
– Да понял, понял, – упавшим голосом сказал Петр.
– Ну и спокойной вам ночи! – хмыкнула Тома, и тоже захлопнула дверь.
И Петр поплелся наверх. Может, пустит его Ленка? Жена же, как-никак. Пока еще…
Роман с Юриком
Ольга Андреевна в полном одиночестве – а впрочем, с кем же еще, если она была одинокой женщиной? – в субботу пила свой ритуальный предобеденный чай на кухне, когда до ее слуха донесся невообразимый, хотя и приглушенный, гвалт. Шумели, по всему, на площадке.
Ольга Андреевна весело удивилась: «Ну, надо же, день еще только начинается, но зато как!». Она могла бы продолжить пить свой чай, гвалт этот ей особенно не мешал. А если добавить громкости работающему на холодильнике телевизору, то этого утреннего скандала и вообще могло быть не слышно.
Но Ольга Андреевна, как истинная женщина, напротив, убавила звук телевизора и осторожно вышла в прихожую, выглянула в дверной глазок. Уж так устроены женщины, что им крайне необходимо знать, где скандалят, если где-то скандалят, и из-за чего скандалят. Хотя в данном случае Ольга Андреевна, даже не прибегая к дверному глазку, стопроцентно была уверена, что гвалт подняли живущие напротив ее квартиры супруги Шишаковы. Потому что скандалили они с пугающей регулярностью, и оставалось только удивляться, как они друг друга до сих пор не поубивали.
Когда Ольга Андреевна приникла к дверному глазку, то увидела: точно, галдят Шишаковы. Причем глава семейства Шишаковых Юрик – его только так и звали во всем доме, несмотря на сорокалетнийслишним возраст, – находился на лестничной площадке, в обычных своих надутых на коленях трениках, в потрепанной футболке и в стоптанных тапках. А жена его Натаха была в квартире.
И вот Юрик рвался домой, и один из стоптанных его тапков был уже почти там, вернее – в дверном проеме. Ну, а Натаха не пускала его и выпинывала Юриков тапок своей