он ослышался, но пассажир кивнул. И Джем смирился. В конце концов, в Крыму он давно не бывал, интересно было бы посмотреть. Он спросил:
– Как мне можно к вам обращаться?
– Интересная постановка вопроса, – старец улыбнулся. – Можно было просто спросить, как меня зовут. Мое имя Иван Иванович. А фамилия Петров.
– А я Джем. Можно на ты.
Иван Иванович повернулся к нему и пристально вгляделся.
– Вот и хорошо, Джем. Ты-то мне и нужен был. Все будет хорошо. Самое главное, повнимательнее на дорогу смотри. Если хочешь, кури. Мне дым не мешает. Захочешь спать, скажи. Ехать долго, силы надо беречь.
Джем расслаблено расплылся по сиденью, воткнул в магнитолу кассету и отрегулировал громкость. Черный внедорожник наконец выбрался на асфальт и, прибавив скорости, растворился в северных дорогах.
8. Светлицкий
В дверь легонько постучали, и Андрей Сергеевич сразу же открыл глаза. Часы на стене показывали начало десятого – он, сидя в кресле, отключился на двадцать минут. В офисе для него были оборудованы удобные апартаменты со всем необходимым, но он редко ими пользовался. Он даже и не помнил, когда в последний раз спал как обычный человек, восемь-девять полноценных часов.
Когда-то, после серьезной автомобильной аварии, чуть не лишившей его головы, он начал опыты с полифазным сном. По примеру да Винчи, который спал по пятнадцать минут каждые четыре часа, Светлицкий поставил цель высвободить как можно больше времени для работы и чтения. Ему удалось сломать обычный шаблон, он привык спать несколько раз в течение суток минут по двадцать и пару часов ночью. И большую часть дня он проводил за книгами – читал, осмысливал, сопоставлял.
Но с годами он понял, что все равно не сможет объять необъятное. Бессмысленно закачивать в мозг информацию, надо уметь ориентироваться в ее потоках и выбирать только необходимую в данный момент. Именно такое понимание позволило ему сформировать критическое отношение к тому, что принято выдавать за реальность. Его ум с легкостью вспарывал обманчивое покрывало, сотканное из ложно понимаемых фактов, и проникал в суть событий.
Книги уже не манили к себе, в них не было ничего такого, чего он не знал. У разных авторов меняется лишь форма, оболочка, в которую завернуты самые простые мысли. Каждый оперирует теми категориями, которые выбрал сам в надежде быть услышанным и понятым. Но, если проникать в суть, квинтэссенцию можно выжать в нескольких фразах. Нового нет ничего. Фальшивые краски, выдохшиеся эмоции, угасшие чувства. Мир, сотканный из лжи.
Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул Костя. Выглядел он далеко не таким самоуверенным, как утром.
– Разрешите, Андрей Сергеевич?
– Давай, заходи. Что случилось?
Костя собрался с духом и выпалил:
– Андрей Сергеевич, они не смогли его задержать.
Светлицкий почувствовал, как внутри поднимается нечто темное и мрачное, способное выплеснуться наружу.
– В смысле? Почему?
Помощник, видимо, уловил флюиды ярости и даже немного отступил.
– Он