В мгновение ока. Моя бедная мама. Моя бедная, бедная мама.
Глава 6,
Где обсуждают мошенничество и строят напрасные планы
– И что, банк даже ничего не сделал? – сердито проворчала Пэт. Тельма кивнула; она выполнила свое домашнее задание.
– Банк обязан исполнить пожелания клиента, хотя в случае сомнений они должны протестовать.
Это было на следующий четверг. Снова их любимый стол, снова перед ними набор кофейных чашек и блюдец.
– Даже если эти пожелания безумны? – Пэт не могла поверить в такую несправедливость.
– Оказалось, что кассир даже знала ее, – с тоской вставила Лиз. – Она училась в школе Святого Варнавы. Еще до тебя. Лет пятнадцать назад была в нашем классе. Мэнди Пиндер.
– Только теперь она не Пиндер, – добавила Тельма. – Вышла замуж за кого-то с польской фамилией, но не поляка…
– Тихоня, – добавила Лиз. – Но с пристальным взглядом.
– С ума сходила по пони из «Дружба – это чудо», – сказала Тельма.
– И эта Мэнди Пиндер даже не остановила Топси? – снова спросила Пэт. Она никак не могла поверить в это.
– Она никогда не любила брать ответственность на себя, – сказала Тельма.
– Неудивительно, что Келли-Энн расстроилась. – Пэт и сама была расстроена, от потрясения она даже не могла справиться со своим пирогом.
Лиз печально кивнула, вспомнив – мысленно поморщившись и сжав костяшки пальцев – треск разрываемых конвертов.
– Похоже, это случается чаще, чем ты думаешь, – вздохнула она.
Тельма достала из сумочки распечатку с сайта «Йоркшир пост»: «160 миллиардов фунтов стерлингов утеряно из-за банковского мошенничества» – гласил заголовок.
Пэт пробежала глазами статью.
– Поверить не могу, что банки сидят сложа руки, – заявила она.
– Наверное, у них есть «тренинги» на эту тему, – сказала Тельма, складывая распечатку.
Повисла пауза. Не было нужды делать акцент на слове «тренинг»; оно тут же вызвало в памяти различные эпизоды из их практики: остывший кофе, неинтересные презентации, докладчики, чей певучий голос усыплял не хуже лошадиной дозы транквилизаторов.
– Но ведь, – продолжила Пэт, – несомненно, если б она поговорила с банком, объяснила, что ее мать нездорова. Рассказала бы о болезни Альцгеймера…
Лиз скорбно покачала головой. Келли-Энн уже проходила этот путь. И неоднократно. Она рассказала им в исчерпывающих подробностях о длительной переписке – настойчивой и обвинительной со стороны Келли-Энн, безучастной и незаинтересованной со стороны банка. В конце концов «Роял Йорк» выразил соболезнования семье и их обстоятельствам, но сделать ничего нельзя было; Келли-Энн следовало смириться с тем, что деньги уже не вернуть. Финансовый уполномоченный был должным образом проинформирован, и два месяца спустя он повторил сказанное банком, только гораздо более формальным языком. Но не стоит забывать, что финансовый уполномоченный получает доход от банков,