они сидели, а в кафе стоял обеденный переполох, Келли-Энн жизнерадостно задавала множество вопросов, которые лишь доказывали, что она знает о них примерно столько же, сколько они о ней (у Лиз был один сын, а не две дочери; Пэт никогда не увлекалась садоводством; а уж откуда Келли-Энн взяла, что Тельма следит за регби, – уму непостижимо). Изредка в разговор вступала Топси, некоторые из ее реплик имели смысл, некоторые – нет; каждый раз ее дочь реагировала одинаково: тепло улыбалась, накрывала ее руку своей и делала многозначительную гримасу в сторону остальных женщин. Разговор о Келли-Энн получился чуть более содержательным. Она недавно уволилась, последнее место оказалось «полной Ж», и сейчас помогала своей подруге Несс, которая занималась недвижимостью. Никто не хотел спрашивать, что там с ветеринаром из Ричмонда, но она, словно прочитав их мысли, сказала: «Конечно, мы со Стюартом больше не вместе» – и печально улыбнулась им.
– Как жаль, – сказала Тельма.
Келли-Энн философски покачала головой.
– Знаете, каково это, когда любишь кого-то, но настолько сильно, что быть вместе причиняет боль? – произнесла она.
Все кивнули, хотя на самом деле никто этого не знал. Пэт лениво размышляла, можно ли отнести сюда тот случай, когда она швырнула боксеры Рода через всю комнату и рявкнула: «У нас есть корзина для грязного белья».
– Есть ли кто-то на примете? – спросила она. Келли-Энн улыбнулась с исключительно жеманным видом.
– Да вы же сами знаете, приходится перецеловать множество лягушек, прежде чем найдешь своего принца.
– И конечно, он явился к нам в дом, – внезапно заявила Топси.
Все уставились на нее.
– Что ты сказала, дорогая? – спросила Лиз.
Они все посмотрели на нее.
– Несколько человек. Они приходили в дом. В разное время. Гордон сказал, что все уладил. Жаль только, что он мне ничего не сказал. – Она начала крошить пирожное, сосредоточенно хмурясь. – Финансовые недочеты – вот что он все время твердил.
– Мама, сейчас не время для этих разговоров. – Голос Келли-Энн звучал мягко, но решительно. Жизнерадостность угасла, в нем отчетливо прорезалась сталь; нотка усталости в голосе подтверждала, что она сталкивается с этим не впервые. Топси проигнорировала ее, но продолжила хмуро смотреть на тарелку с крошками.
– Финансовые недочеты, – повторила она неуверенно.
Лиз и Пэт покосились на нее, пытаясь понять, к чему это она сказала. Тельма в этот момент случайно взглянула на Келли-Энн и увидела, как черты лица принцессы уступают место чему-то совсем иному, более взрослому, печальному и с едва уловимой скорбью, как в тот раз, когда пони по кличке Маффин пришлось усыпить.
– Это так грустно. – Келли-Энн понизила голос, едва шепча слова. – Все развивается так быстро. Такая жизнь не для нее.
Все трое сочувственно переглянулись. Слова здесь были излишни.
Все ощутили облегчение, когда пять минут спустя Лиз