такую малявку всерьез. И зря не принял. Как она тогда его лупила!
Последующая моральная неустойчивость тоже была связана с ней. Перехватив наконец вооруженную палкой ручонку, Павел заглянул нечаянно в темно-серые глаза – и потерял себя. А когда последствия неустойчивости по части морали было уже не скрыть никаким платьем, мать приволокла Стефку за руку прямо к замполиту. Виновник греха своего не отрицал. Наоборот, обрадовался, что все вышло наружу, – до сих пор Стефа отчаянно боялась своей религиозной родни да материнского проклятия, но раз уж мать сама проявила инициативу…
Через неделю они обвенчались в той же церкви, а до того был двухдневный скандал с невестой и ее родней. Вечером второго дня, окончательно обессилев, Павел пошел к начальнику разведотдела и спросил, как следует поступить коммунисту, если ему приходится выбирать между моральным разложением и религиозными предрассудками. Тот махнул рукой, сказав что-то вроде, мол, в целях налаживания контактов с местным населением иногда приходится поступаться некоторыми принципами. Но выговор все равно влепил, за все сразу: и за аморалку, и за «религиозную неустойчивость».
Начальник политотдела академии, когда Павел поведал ему эту историю, хохотал до слез и сказал на прощание: легче Гитлера разбить, чем с бабами справиться, и чтоб он не беспокоился, эти выговоры на его судьбу не повлияют. Неужели же действительно не повлияли, и его выбрали для какого-то важного задания? Неужели вправду услышал Бог Стефкины молитвы? Это же такой случай! Если он справится так, как надо, карьера обеспечена. В Москве оставят…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.