подозрений у Гуся, мне на ум так и не пришло. На третий день я поднялся из подвала по лестнице вверх и у видел прямо перед собой Сергея. Он словно нарочно поджидал меня, прохаживаясь вперед, назад по зеркальному полу.
– Ты чо, оболтус, раньше времени тут нарисовался? По-моему, так, рабочий день еще не закончился!
В голосе Сергея прозвучали недовольные нотки. Прекратив утюжить пол подошвами своих ботинок, он вдруг остановился напротив меня. Само собой, охранник был парень дюжий. Широкоплечий. Кулаки, как две кувалды. К тому же опоясан он был ремнем, на котором висела кобура. А, что было в кобуре, догадаться нетрудно.
– Да, вот, зараза, руку поранил! Нет у вас тут аптечки, какой? Рану надо бы слегка обработать да перевязать…
Пока я разглагольствовал, капля крови, которой была залита кисть моей руки, капнула прямо на мраморный пол.
– Ах, ты, недотепа! Стой здесь, я Анну кликну! Может, у ней там наверху что-нибудь для тебя найдется…
Вскоре она и впрямь уже спускалась по лестнице со второго этажа, держа в руках аптечку. Ее широко раскрытые глаза смотрели на меня с неподдельной тревогой.
– Скорее – в ванную!
Схватив за руку, которая не была повреждена, она потащила меня за собой, куда следует.
– Как же, вы – так, Адам? Ну, разве так – можно?! – с напускной строгостью выговаривала мне Анна, сунув мою руку под струю холодной воды. – Неужели нельзя было осторожнее?
Она склонила голову над моей раной, и ее чудесные волосы коснулись моего лица.
– А вы, случаем, на медсестру не учились? – спросил я, как бы, между прочим.
Прекратив колдовать над моей раной, она вопросительно посмотрела на меня.
– Ловко у вас все получается!
– Это – что, комплимент?
Анна стояла так близко от меня, что это невольно заставляло трепетать каждую молекулу моего тела. А когда, вновь склонившись над моей раной, наконец, она завязала узелок бинта, и подняла голову, ее губы оказались как раз напротив моих.
– Ну, если вам так больше нравится…
Она в смущении опустила глаза, и собралась, было, уйти, но я не позволил ей этого сделать!.. Она даже охнуть не успела, как мои губы прижались к ее губам!.. Они оказались такими мягкими и податливыми. Видимо, то, чем мы занимались, пришлось Анне по вкусу потому, что ее руки вдруг обвили мою шею. Я был вне себя от восторга! Победа вскружила мою голову и буквально опьянила меня!
Когда я спустился в подвал, Юрик, с тревогой глядя на меня, спросил:
– Ну, что?.. Порез – не глубокий?
– Да, нет. Все нормально, – ответил я.
– Ну, слава Богу! – успокоился Юрик. – А я уж, грешным делом, подумал, что малость перестарался. Чересчур тебя наказал!
– Да, будет тебе так убиваться по пустякам, словно ты – мой родитель!
Сентиментальность Юрика начинала мне досаждать.
– Пустяк, говоришь? Не скажи!..
Немного виновато хлопая