снотворного, которое ему успели подмешать в бокале по моей подсказке.
Мне нужен был эффект неожиданности, и поэтому я открыл входную дверь подъезда электрическим ключом, перед этим снова порывшись в его карманах. Я ощущал на себе неодобрительные взгляды Данилы и Кирилла, но ничего не мог с собой поделать.
Я был выше их и по должности, и по статусу, и по своему восприятию.
У меня была заранее опосредованная цель и громадный жизненный багаж за плечами у них была их противная собачья работа, из-за которой я даже немного им сочувствовал.
– Как только вы его положите на диван или кровать, вы сразу же удалитесь, деньги на такси у вас есть, я вас отпускаю!
Они кивнули мне головой, по-видимому, уже предвидя очертания моего преступного замысла. Поднимаясь вместе с ними, я нес в своем кейсе бутылку шампанского и коробку конфет.
Я еще не представлял себе, как я предложу незнакомой мне молодой женщине выпить со мной в присутствии ее спящего супруга, но во мне таилась какая-то слабая надежда, слегка озаренная хитроумным планом моего неугомонного и неуемного Фортеля.
«Фортель выкинул Фортель», – мечтал я про себя, поднимаясь вверх по лестнице. За мной шли Кирилл с Данилой, бережно несущие тело моего визави.
Коварный злодей, изверг, изувер, зверь своей потаенной страсти, я рисовал себе самые живые и сладкие картины внезапного совращения.
Однако увидев заплаканное лицо Людмилы, я чуть было не отступился от своего плана, то есть плана Фортеля. Чувство неловкости и стыда сразу же сковало все мои движения, а главное мой язык. Я лишь кивнул Кириллу и Даниле, которые положив тело Людмилы на диван, тут же вышли из квартиры.
– Почему вы не уходите?! – спросила меня Людмила.
Мучительная пауза, повисшая между нами, на миг осветила мне разницу между любовью и сексом: секс снимает чувство неловкости, в то время как любовь его порождает. Эта фраза Вуди Аллена была превыше многих афоризмов Фортеля. Я внимательно вглядывался в ее лицо, словно пытаясь воплотить свою жажду в ее желание заняться со мной любовью, но это было невозможно, я вторгся в чужую жизнь как вор, и все же что-то меня останавливало на пороге этого бедного жилища, будто какое-то чудо из глаз Людмилы, льющееся на меня, вдохновляло на самый бесстрашный порыв, страсть, сплошное безумство.
– Почему вы молчите?! – испугалась моего молчания Людмила.
– Я взял себе за привило никогда не разговаривать с красивыми женщинами, – отшутился я и Людмила улыбнулась.
– В общем-то я работаю вместе с Олегом, вернее сказать, мы работаем вместе, душа в душу, и я очень был удивлен, что он так сильно напился.
– Да, с ним вроде никогда ничего подобного не было, – смущенно прошептала Людмила и опустилась в кресло, я тоже сел напротив нее.
– Боюсь, что Олег начал спиваться, – вздохнул я.
– А что, на это есть какие-то причины?! – с интересом взглянула на меня Людмила.
– Молчание