мне. Далее – исключительно мои проблемы.
– У нее в руке было оружие, – Энрико не унимался. Он никогда не любил признавать собственные ошибки.
– Оружие? – я перевел взгляд на Беатрис, но ее словно не было в этом доме. Она никого не замечала перед собой. У меня были большие сомнения, что эта девчонка умела хотя бы правильно держать пистолет, не то что владеть им. Увидел валяющийся канделябр и только хрипло рассмеялся.
– Ты меня все больше разочаровываешь, Энрико. Куда делись твои меткий взгляд и скорость? – Он в непонимании уставился на меня, однако его тело все еще оставалось напряженным. – Думаешь, ей бы хватило сил, чтобы ты хотя бы почувствовал удар? Она же после транквилизаторов. Удивительно, как вообще смогла поднять тяжелую вещь.
Энрико выглядел как нашкодивший щенок, которого хозяин отчитывал за погрызенный диван или разорванные обои, но все равно старался оставаться при своем мнении. Сложив руки на груди, я внимательно следил за каждой его эмоцией. Обида сменяла гнев, и наоборот. Испытывающий взгляд мало кому приходился по душе: он заставлял людей говорить то, что они предпочли бы оставить в тайне навсегда, вынуждал признавать свое поражение.
– Я всего лишь выполнял приказ, ясно?
Мои челюсти начало сводить от его дерзости, и, поняв это, Энрико сделал шаг назад, но так и не принес своих извинений.
– Ты превысил свои полномочия и имеешь наглость пререкаться со своим начальником? Если бы ты был новичком, возможно, мне бы удалось понять и простить на первый раз, но не в том случае, когда ты работаешь на меня несколько лет.
– Простите, – в его голосе не было ни капли сожаления или раскаяния. Чаще всего Энрико действовал импульсивно, шел на поводу эмоций, резкого чувства возмущения и отмщения.
Я переключился на Беатрис. Поджав ноги, она чуть переместилась и теперь вжималась в угол. Тело лихорадочно дрожало. По подбородку стекла тонкая струйка крови, по щекам катились слезы. Она не обратила на меня внимания, продолжая сверлить глазами пол. Страх накрыл ее с головой, и даже при виде открытой настежь двери она не предприняла ни единой попытки выбраться.
– Выйди из комнаты и дождись меня на улице. Будет отдельный разговор.
Энрико кивнул в ответ и послушно покинул спальню. По его походке нетрудно догадаться, что он не согласен с моими словами и готов был спорить дальше, если бы в доме не находились еще люди. И дело не в Беатрис. Никто из моих подчиненных не позволял себе оспорить мое мнение или решение в присутствии Маркуса, их второго босса. В одиночку некоторые из них боялись высказать даже собственные предположения и покорно выполняли каждый приказ. Энрико же отличался стойким и буйным нравом.
– Не подходите ближе… – Беатрис выставила дрожащую руку вперед, не глядя на меня. Ладонь испачкана кровью из-за разбитой от пощечины губы, щека покраснела и приобрела более бордовый оттенок, чем минутами ранее. Она пробовала успокоиться, восстановить сбившееся дыхание, но состояние только ухудшалось. Сдержать истерику – достаточно