и краснела, не зная, где ты находишься? Это был мой день рождения, я не хотела отмечать его без тебя.
Слезы пробивались наружу, но я не имела права показывать свою слабость. Сделав глубокий вдох и затем выдох, я продолжила:
– У тебя хватило смелости сказать, что задерживаешься в пробке. Хватило смелости солгать, что губная помада на твоей щеке мне показалась и ты раскраснелся из-за того, что спешил, а я просто из-за волнения накручиваю себя. Ты не спешил, Фабио, – ты страстно проводил время в машине. Так вот, обижаться тебе – глупо. Это мне может быть больно и обидно, но не тебе.
Фабио громко и истерично рассмеялся, ослабляя пальцы на моей руке, а затем и вовсе отпуская. Я сделала пару шагов назад и оказалась в собственной прихожей, немного прикрыв входную дверь. Никогда до этого не видела настолько обезумевшего моего бывшего парня. Кровь стыла от его агрессивного выражения лица.
– Ты теряешь свой последний шанс, глупая, – спокойно начал он. – У тебя же столько внутренних проблем, мешающих жить. Не уверен, что кто-то согласится на такой сюрприз. Не ты ли мне в слезах признавалась, какой сложный путь проделала, чтобы хоть немного жить свободно? Бедная Беатрис, как ты вообще продолжаешь жить, не трясясь за свою шкуру каждый раз, когда не оказываешься в стенах дома?
– Что ты несешь? – Одинокая слеза все же скатилась по щеке. – Ты решил упрекнуть меня моей же правдой? Как же это низко с твоей стороны. Я доверилась тебе, несмотря на все сложности. Единственному! Ты прекрасно знаешь, чего мне стоила свобода, спокойная жизнь, через что пришлось пройти! Но, чтобы вернуть то, чего уже давно нет, ты решил надавить на больное?
Он быстро помотал головой, не поднимая взгляда. Фабио хотел что-то добавить, поднял руки, чтобы, наверное, обнять меня, но вовремя себя остановил. Крепко продолжая держать в одной руке нож, в другой – дверную ручку, я внимательно и с осторожностью наблюдала за его эмоциями и движениями.
– Я вспылил, прости, – он сделал глубокий вдох и наконец поднял на меня глаза. Его, казалось бы, искренние слова должны были отразиться во взгляде, но он стал ледяным. Там не было той искренности, с которой он мог бы принести свои извинения.
– Пошел ты, Фабио. Не хочу больше видеть тебя. Никогда, – спокойно, не повышая голоса, выдала я, удивляясь приобретенной стойкости.
Хлопнула дверью перед его носом и быстрыми движениями прокрутила все замки, чтобы быть уверенной, что он снова не нарушит мой покой. Нож выпал из руки, звонко ударяясь о кафель. В отчаянии стукнулась лбом о дверь, по щекам покатились слезы, которые я судорожно принялась смахивать. Потребовалось немного времени, чтобы прийти в себя и вернуться к оставленным делам. Мне стоило оставаться сильной, чтобы не быть сломленной вновь. Одна мысль о прежней жизни в клетке сильно будоражила.
Завтрак уже не казался таким аппетитным: только при одном взгляде на еду начинало подташнивать. Все планы на день пришлось перенести или отменить вовсе. Я рухнула в кресло около окна в спальне, задумчиво глядя