называет нового-то коменданта как следует, я-то робею, а она про них всегда правильно говорит!
Капитан Глеб Никитин пододвинул стул ближе, наклонился над столом.
– Может, ей кто вздумал мстить таким образом?
Директорша охнула, тяжело закашлялся в углу Иван, хлопнула входная дверь.
– Всё, посторонних в саду нет! Проверено!
На пороге директорского кабинета, разгорячённая соответствующей погодой и успешно выполненным поручением, возникла Валерия Антоновна.
– Классно! Присаживайтесь, милая.
Глеб быстро встал, пододвинул помощнице свой стул и наклонился к ней со спины.
– А зачем ты, Антонна, порошок-то незнакомый в бидон сегодня утром сыпала?
– Так это… Я ведь Ивану с первого дня не очень доверяю, он же ведь может с утра такую сложную рецептуру и позабыть, вот я для верности, для правильного выполнения приказа директора, и усложнила.… А что?
Верную, со стаканом воды в руке, с растерянным выражением красного, потного лица, Валерию Антоновну все присутствующие простили молча, одновременно и навсегда.
Поговорили ещё про многое, директорша некоторое время посмущалась и достала из личного шкафчика какую-то очень маленькую заморскую бутылочку, к тому же наполовину пустую.
– Бренди. С прошлого семинара, профессор один швейцарский оставил…
Помянули невесту.
Иван, не говоря ничего о личном, дважды принимался вытирать слёзы рукавом рубашки.
Потом они успели ещё выпить по чашечке дрянного дешёвого кофе, зазвонил телефон капитана Глеба и он, решительно встав из-за стола, стал прощаться с радушными хозяевами.
– Сын вернулся, у ворот ждёт, пойду, побеседую…
Директорша проводила Глеба.
– Вы уж не волнуйтесь особо за Ивана-то, мы его сейчас в подсобке спать положим, пусть отдохнёт после всех этих событий.… Он же мужчина хороший, совестливый…. Так что не волнуйтесь!
– А к вам будет просьба – властям и начальству объясняйте произошедшую панику ошибкой. Простым недоразумением, недоработочкой в техническом плане, мол, подумали, что смесь сделали с утра крепкую, вот и решили перестраховаться, срочно удалить посетителей из сада. На первое время этой версии хватит.
Капитан Глеб Никитин окончательно распрощался с доброй женщиной, махнул ей рукой, глубоко выдохнул, но, сбежав по ступенькам крыльца, успел сделать всего несколько шагов по дорожке.
– Глеб! Глебка! Погоди…
Растрёпанный, лохматый, его догнал Иван.
Обнял со спины, зашептал в ухо, потом постарался повернуть к себе, умоляюще уставился в лицо Глеба чёрными безумными глазищами.
– Глебка, я ведь сегодня с отравой-то до сакуры не дошёл! Вроде как поленился в дальний-то угол бидон этот тащить, на жимолости весь раствор израсходовал…. Клянусь! Сейчас вспомнил, не опрыскивал я сакуры-то сегодня…
– Точно?
– Клянусь, Глеб! Я ж не для оправдания, я честно…
Иван поморщился,