была сплошной чередой расставаний, и в прошлом он уже встречал тех, по ком впоследствии страшно тосковал. Но на этот раз боль в его груди и не думала утихать, а каждая мысль о Нефрите, Утесе, Звоне, Елее, птенцах, Душе, Бубенчике, Толке, Реке, Коре, Крестце, Почке и других арборах причиняла ему сильнейшие страдания. «Это пройдет, – убеждал он себя. – Всегда проходило».
Но почему-то на этот раз все было по-другому.
Наконец на утро четвертого дня Лун неохотно оставил других консортов и присоединился к Буре и ее воинам. Буря бесстрастно кивнула ему, давая понять, что не забыла о его существовании. Ее воины выглядели угрюмыми. Похоже, их устроили с меньшими удобствами, чем Луна. Прежде чем он ушел из чертога консортов, Кремень сказал ему не волноваться и пообещал, что все будет хорошо. И хотя сам Кремень явно в это не верил, Лун все равно был благодарен ему за поддержку.
Наконец они снова отправились в путь, на запад.
Дождь шел каждый день; несильный, он не мешал им лететь в светлое время суток, но и по ночам не давал покоя. Они летели все дальше, и лес постепенно менялся; исполинские древа росли все реже, а на земле между ними все чаще появлялись скалистые выступы. Эти выступы становились выше, пока не превратились в высокие столпы, которые вздымались до платформ висячего леса. Ветер и дождь обточили их, превратив в узкие спирали из темно-серого камня с серебристыми прожилками, которые ловили лучи света и отражали их радужной россыпью.
Буря неохотно признала, что прежде никогда не залетала так далеко на запад и теперь ориентировалась лишь по карте, которую ей показала Зима. Воины, которые тоже никогда не бывали в подобных местах, чувствовали себя не в своей тарелке. Лун маялся от безделья и собственных тревог, отчего начал рассказывать им о страшных созданиях, которых встречал в похожих краях и которые были бы не прочь полакомиться раксура. Некоторые рассказы даже были правдивы.
Где бы они ни останавливались, Лун незаметно искал признаки того, что Нефрита уже обогнала их. Но он ничего не находил, а дождь скрывал любые запахи, которые она могла оставить. На одной из платформ, где Лун и его спутники остановились на ночь, они нашли следы лагеря, но тот был покинут уже несколько месяцев назад. Шквал поковырял остатки кострища когтями ноги и с надеждой спросил:
– Мы, наверное, уже недалеко? День-два лететь осталось?
Похоже, они приблизились к границе Пределов. В последний день исполинские древа стояли совсем далеко друг от друга, а на платформах не росло почти ничего, кроме травы. На лесном ковре тоже виднелось больше каменных столпов, чем зелени, словно исполинские древа медленно наступали на скалистую местность, но еще не успели захватить ее полностью.
– Мы быстро долетели, – согласилась Буря. – Возможно, доберемся до места завтра к вечеру.
Той ночью Лун не стал пугать воинов; он сам с ужасом и нетерпением ждал конца путешествия, и поэтому никак не мог собраться с мыслями.
Но на следующий день раздались раскаты грома. Они грохотали все утро и грозили