ворвался в моё сознание в тот момент, когда мне вручали премию «Лучшая актриса года», а я с ужасом понимала, что не заготовила подходящую речь. Писк становился всё пронзительнее и протяжнее, к нему добавилось низкое прерывистое гудение, словно мимо рывками проезжал крошечный поезд.
Разлепив глаза, я воззрилась на ткань подушки. Яркие алые маки, расплескавшиеся по чёрному шёлку, окончательно разбудили меня.
Я не дома.
Мало того, я даже не в своем мире!
Осознание оглушило не хуже пыльного мешка, которым мне однажды прилетело по голове во время репетиции. Хорошо, что там было лишь тряпьё для объёма, а не кирпичи. Однако в нынешний мешок, кажется, судьба подложила и кирпичей тоже.
С трудом усевшись и нащупав телефон на прикроватной тумбочке, я выключила звук – вся эта какофония была всего лишь призвана меня разбудить – и с омерзением покосилась в сторону купальника, что нагло висел на спинке стула и откровенно дразнился чашечками.
– Это не я. Это Алиса, – пытаясь настроиться на рабочий лад, повторила я про себя, поднимаясь и бредя в ванную. – Моя репутация не пострадает от того, что я пару часов попрыгаю полураздетой перед посторонними. Никто не узнает.
И тут меня как из ведра ледяной водой окатили.
Так сама Алиса-то сейчас на моём месте! И учитывая, к какому поведению она привыкла здесь… мне и в самом деле стало дурно. Вдруг она подобным образом поведёт себя при матушке? Её же дома запрут! Возможно, оно и к лучшему… но как бы мне по возвращении не оказаться глубоко замужем!
Что успокаивало – использованная зубная щётка до моего появления в стаканчике была всего одна. Как и полотенец – единственный комплект. Мужчины у неё нет, а значит, и ко мне никто приставать не будет. А то я уже ко всему готовилась!
Собираться пришлось быстро и на редкость бестолково. Как утверждал помощник, выходить мне нужно всего через полчаса, а воспроизвести обычный макияж двойника оказалось не так-то просто. Непривычно жидкая подводка норовила превратиться в кляксу вместо аккуратной линии, помада размазывалась – а прочитав надпись на ней я и вовсе поняла, что это румяна, отчего-то в баночке, жидковатой текстуры, а не в порошке. Пудры не нашлось совсем, вместо неё на полочке выстроилась батарея разных оттенков кремообразных тональных средств. Не выдержав, я потребовала инструкцию, а получив её, чуть не расплакалась. Тут и кисти нужны были, и стробинг, и контуринг, и ещё десяток непонятных слов.
Подышав, я вспомнила, что мне нужно ещё в бассейн и спа. Вряд ли туда следует краситься как на приём. Так что выбрав с подсказками Алисы несколько водостойких средств, я ограничилась минимумом.
И с трудом узнала себя в зеркале.
Вот эта яркая красотка с томным взглядом, бесконечными ресничками и пухлыми губами – я? Не верится.
Не верится в основном в то, что я на самом деле привлекательна. Матушка столько раз твердила, что у меня слишком специфическая внешность, многовато рта и маловато талии, что я морально готовилась всю жизнь играть второстепенные роли.