во Времени может видеть самого себя.
6. Путешественник во Времени может читать мысли возможного абонента при контакте с ним его проницаемой и невидимой субстанции.
7. Путешественник во Времени живёт реальное время и в Прошлом, и в Настоящем.
Затем он достал из ящика своего любимого письменного стола пачку сильного снотворного, принёс из кухни стакан кипячёной воды, распечатал пачку и проглотил все таблетки до одной, запивая их водой. Он не хотел жить в этом мире, где нет места фантазии. Он не хотел жить и обманывать, и спекулировать на незнании людей. И иного выхода для него в его представлении не было. Он ничего больше, кроме как писать фантастические рассказы о парадоксах времени не умел делать. Да и не хотел учиться чему-либо другому. И он умер. Уснул. Уснул навсегда…»
Моршински отложил рукопись и глубоко задумался.
Странный рассказ. К чему бы это? Он резко выбивается из общего русла всех прошлых рассказов Родзянского. Налицо явно кризис жанра. Рассказ резко выбивается по стилю. Не депрессия ли у него?
В кабинет к редактору ворвался Матчишек со свежей утренней газетой в руках:
– Родзянский застрелился!
Заседание комитета Ада
Выступал Исхаил.
– Я предлагаю исключить этот пункт из Программы нашей деятельности. Разве такое возможно в наш просвещённый век! Это же дикость! Это же дикость! Ни один здравомыслящий человек не пойдёт на это. Дальнейшая наша работа в этом направлении – авантюра. Нельзя терпеть подобные архаизмы. Люди не поддаются на наши самые изощрённые уловки и провокации. Предлагаю сократить аппарат. Доколе Вельзевул будет подавлять желание большинства! – громко сказал он, обернувшись к председателю.
Председатель, в свою очередь, нервно хлестнул длинным хвостом по стене и раздражённо почесал за рогом. Слова Исхаила явно напугали его. Вельзевул был стар, и его богатый жизненный опыт говорил ему, что лучше всего надо держаться старого, многократно испытанного. Новое всегда несёт в себе элемент неожиданности. Оно приносит перемены, неопределённость и беспокойство за судьбу. Тем более, что сокращения могут коснуться и непосредственно самого председателя, если Исхаил и его сторонники почувствуют свою силу.
Председатель понимал, что рано или поздно такое выступление, конечно же, должно было произойти. Но лучше бы поздно, чем рано. Кто-то другой, не Исхаил, мог произвести революцию в рабочем аппарате. Было также ясно, это что мнение большинства, даже больше, чем простого большинства, иначе Исхаил бы просто не осмелился выступить с подобным заявлением на заседании Комитета.
Вельзевул подозрительно осмотрел участников заседания. Их рожки были странно оттопырены, хвосты чересчур энергично стучали по полу, а сами они выглядели весьма возбуждённо.
Медлить нельзя! – внезапно понял председатель.
Он незаметно нажал лакированным копытом на маленькую кнопку, незаметным для непосвящённых образом вделанную в пол и покрашенную в тот же цвет. Только посвящённый мог,