людей на улицах с российскими триколорами – в воздухе сконцентрировались напряжение и ожидание. Напряжение и ожидание, сдобренные надеждой – робкой, затушеванной неверием и ощущением надвигающейся грозы. Тут и там на тротуарах стояли парни и девушки, мужичины и женщины постарше, бойкие бабули и степенные ветераны в орденах и оживленно что-то обсуждали, размахивая руками и иногда ругая и грозя кому-то далекому.
Аргун на секунду представил, как вон в ту симпатичную рыжеволосую девчушку (по виду не старше семнадцати лет) летит бутылка с зажигательной смесью, девушка вспыхивает факелом, и дикий пьяный хохот бандеровцев отражается эхом от стен домов, возвещая об очередной победе новой демократической власти над собственным народом.
Аргун побледнел – видение пылающей девушки было таким сильным, что у него перехватило сердце, и пот крупными каплями выступил на лбу.
– Нет, суки! Здесь у вас такое не пройдет! – Аргун до боли в деснах сжал зубы, потом немного расслабился, отвернулся от окна и любовно погладил АК. Ему показалось, автомат уловил его настроение и ответил ему суровой металлической уверенностью: «Я создан защищать – когда пробьет мой час, не подведу! Конструкторы и рабочие сделали всё, чтобы в твоих руках было надежное оружие! Вместе мы сможем остановить упырей!»
Вероятно, пришпоренное воображение сыграло с Аргуном шутку – ведь разве может автомат говорить! А может, и не сыграло – как каждый солдат, на своей шкуре ощутивший, что такое война, Аргун знал, оружие – живое.
– Что, брат? – Серега рядом в отличие от Аргуна выглядел расслабленным и даже веселым. – Что такой напряженный?
– Да пустое! – Аргун постарался, чтобы его голос звучал как можно естественнее. – Просто подумал, что скоро они и здесь кого-нибудь – как и моего Мишку!
– В смысле? – Серега подобрался.
– В смысле, сожгут! – Аргун ударил кулаком по коленке. – Друга моего сожгли правосеки в Киеве!
– Когда? Как? – на Аргуна смотрели три пары глаз. И даже водитель, кажется, немного притормозил, чтобы лучше слышать.
– Вчера похоронил! – Аргун зябко поежился. Он вспомнил, каким последний раз увидел друга, и подумал, что, наверное, зрелище сжигаемых на кострах инквизиции ведьм было приятнее. Ведь их не обливали горящим напалмом, который невозможно стряхнуть и невозможно потушить! Хотя сравнение, конечно, дикое! – Уехал в Киев поддержать «Беркут» – через два дня привезли в Харьков в компании с такими же нежильцами! Говорят, они в бутылки добавляют полиэтилен – он растворяется в бензине, придавая ему вязкость и тягучесть. Если такую смесь поджечь, а потом облить человека – страшно!
В салоне автобуса повисла тягостная тишина. Наконец ее прервал Вобла:
– А наших просто высадили и поубивали. Под Корсунем. Было семь автобусов – спаслись только те, кто разбежался по полям и оврагам! Не жалели