огромная дыра. Будто сердце вырезали и забрали.
Почему Карина не сказала, что все будет настолько гадко?! Почему?! Ради матери я бы не отказалась, но хотя бы была готова к такому.
Впрочем, разве можно к такому подготовиться?
Хлопнула дверь – Мороз вышел из ванной. А у меня не было даже сил укрыться от его тяжелого взгляда. Да и к чему – захочет, снова возьмет.
– Ты теперь, конечно, больше не целка, – произнес он ледяным тоном. – Но это не значит, что сможешь раздвигать ноги перед другими мужиками, пока сидишь тут. Ты – моя собственность. И до тех пор, пока я не решу иначе, трахаться будешь только со мной.
Холодные, ужасные слова, смысл которых даже не доходил до меня в полной мере. За что он так со мной? Что я сделала?
– Я н-не… – голос сорвался, и я умолкла, так и не закончив.
– Своими вещами не делюсь, Кудряшка. Тебе стоит это запомнить, прежде чем снова попытаешься пофлиртовать с парнями. Потому что наказание за непослушание тебе не понравится.
Хлопок двери поставил точку в нашем недоразговоре…
– 8 Герман -
Холодная вода притушила ярость. Хотя бы немного.
Глупые, неуместные эмоции. Но что поделать – не любил, когда трогали мое.
С самого детства так было. Мое – значит, мое. Точка.
Пусть сразу запомнит это раз и навсегда, если не дошло сразу. Нечего было глазки строить Вадику.
А ведь поначалу казалась такой невинной, такой недотрогой…
Криво ухмыльнулся, вспомнив, как ловко девка вывалилась в руки охранника. Да еще и улыбочки потом эти…
Значит, все же был прав – и она скурвится. Хотя с чего бы нет? С чего ей быть другой? Не такой, как остальные продажные бабы…
И взгляд ее блядски испуганный, когда приказал раздеться.
Все-таки было что-то в этой рыжей девчонке. И кудряшки эти ее… Мягкие, так и подмывало намотать снова на кулак.
У меня нечасто были девственницы. С ними всегда много мороки, а бизнес занимал слишком много времени, чтобы тратить на подобное силы. Гораздо удобнее иметь согласную на все партнершу, которая знала свое место и вовремя раздвигала ноги или открывала рот, чтобы выполнить все, что надо.
С этой же с самого начала все пошло наперекосяк.
Не нужно было забирать ее домой. Не нужно было проверять ее легенду. Пусть бы продали подороже со сцены, забрали бы свой процент, и пошла бы она дальше по конвейеру жизни.
Но тот ее взгляд, когда я только открыл дверь… Испуганный, затравленный. Что-то полоснуло на короткий миг. А ее упрямство лишь подлило масла в огонь.
Так что судьба ее была предрешена уже в тот момент. И если бы не ситуация с Волковым-младшим, вряд ли бы я так долго не трогал ее.
Но дела были на первом месте. А у Руслана еще и девчонка не вовремя хватанула осложнения, чем еще больше затянула весь план.
Вернувшись в комнату, ожидал претензий от партнерши, но та лежала, даже не шевелясь. Что ж, если игра в обиженную недотрогу ей по душе – к черту, пусть играет. По херу.
Не