лианы и деревья, вернее их листья, похожие на пальмы и бамбук, хотя бамбук, это всё–таки трава, конечно, хотя кто его знает, как на этой планете. Также организовали несколько обязательных мест, для долгосрочного пребывания, таких как туалеты и умывальники. Ну и я, естественно, побегал у речушки с удочкой. Понимая, что дело делом, но жизнь вот она, и она проходит, я решил при любом удобном случае, стараться получать от неё удовольствие. Вот и прихватил с собой снасти, даже блёсны, которые притащил ещё из своего мира, ну и пару катушек волок, а палку, я имею ввиду телескопическую удочку, ещё с Земли, я просто привязал к поклаже одного из мадалов, решив, что всё–таки со спиннингом будет совсем неудобно, а складывающееся удилище, в собранном состоянии длина которого не превышает шестидесяти сантиметров, никому особо не помешает. И к своей радости, натаскал несколько рыбин, очень похожих на краснопёрок, только не тех, что ловятся в центральной части России, а тех, которых я ловил на Сахалине, будучи там в командировке. Длинные, толстенькие, с цилиндрическим корпусом рыбы, достигающие до пятидесяти сантиметров в длину. Так что и уха у нас получилась отменная.
Меня как–то, ещё год назад, забежав к нам на ужин, промеж своих постоянных дел в графстве, и просто для того, чтобы посидеть да поболтать за рюмочкой ассама, Вайки расспрашивал о том, что мною двигало тогда, когда я только появился в этом мире. Меня часто об этом тут спрашивают. Занимательный диалог получился у нас в тот вечер.
– Дим, скажи, а почему ты такой отмороженный, как ты же сам и говоришь, был в самые первые дни, когда появился в Эйенге? Ты же не такой, я вижу, да и, если честно, – тут он немного засмущался, – у тебя и оснований для такого поведения то и не было. Ты тогда и воином не был, обычный ремесленник, либо крестьянин. А мне много чего интересного рассказали, что Дван, что Импло, про твои первые дни здесь. И в рабском загоне, да и сразу после него.
– Понимаешь, Вайки. Я тогда, именно как раз в рабском загоне, когда только попал туда, задумался о том, что мне дальше делать, вернее кем быть. И как быть. Там, на Земле, мы сильно ограничены. Законами, рамками, принятыми в обществе моральными ограничителями, в общем многим. И часто, ещё там, я задавал себе вопрос, а так ли я живу. И зачем. Тем более после того, как мне исполнилось сорок лет, я тебе уже говорил, что там это уже пусть и не преклонный, но всё–таки возраст. Ближе к старости уже, да и к концу жизни. Так вот, там за эти самые рамки не выйдешь, если ты адекватный человек, естественно. Многие из нас внутри этого хотят, но обстоятельства, ипотека, дети, инерция общества, законы в конце концов, всё это не пускает. Ну, и ответственность за своих тоже. Всё это заставляет быть тем, кем тебя видят все, и поступать так, как ты должен, с точки зрения этого общества – должен мужчина выглядеть и поступать. Я не про нарушения законодательства сейчас говорю, а про «общепринятое».
И когда оказался тут, я понял, что могу выйти из тех рамок, что были там. Например, стать храбрее, быть менее жадным, драться без оглядки