истории, он видел в существенном «подлинную действительность», приписывал всей остальной культурной жизни лишь существование низшей ступени в качестве надстройки. Философ задается риторическим для критической философии вопросом: правомерно ли видеть абсолютную ценность и смысл всего исторического развития в победе пролетариата в экономической области? Можно усомниться в вероятности того, что марксистские принципы (ценности), определенные с партийно-политических точек зрения, пригодны для истолкования смысла всемирной истории[77].
По мнению Г. Риккерта, в основе всякой критики должен лежать критерий ценности. Кроме того, необходимо иметь представление о всестороннем понимании истории. Построение системы ценностей предполагает, что помимо фактической оценки надо ставить вопрос о значимости культурных ценностей. Поэтому, по теории Г. Риккерта, важно дать понятие необходимой ценности в качестве критерия для фактических оценок[78].
В этом ракурсе можно заметить, что философия истории, как наука о принципах, соприкасается с более общими философскими исследованиями – о смысле человеческой жизни. Основные положения философии истории совпадают с положениями философии как науки о ценностях.
С точки зрения неокантианской методологии, законы не могут выступать принципами истории. Философии как критической и систематической науке о ценностях в качестве критерия абсолютной ценности нужна формальная безусловная ценность. Философия истории пользуется чисто формальными принципами ценности, так как значимость этих принципов простирается на всю историю.
Николай Николаевич Алексеев большое внимание уделял вопросу соотношения исторического материализма и немецкого идеализма. Социальные науки, разъяснял он, имеют дело с бытием историческим и развивающимся; но в «развитии» раскрываются моменты, полагающие различное, конкретное, а не всеобщее. По мнению Н. Н. Алексеева, К. Марксу не удалось бы создать своей теории, если бы он не воспитывался на традициях философского идеализма. В этом влиянии со стороны идеализма он видел отличие историзма системы Маркса от английских и французских социологических концепций[79].
Распространенное отношение К. Маркса к И. Канту следующее. Последний обосновывал возможность универсального естественно-научного опыта. В этом смысле К. Маркс неосознанно продолжает идеи И. Канта, хотя они и были заслонены для него философией Гегеля, и стремился развить естественно-научный опыт. Он не рассматривал проблему «этически должного». Исторический материализм подводил исторический процесс под схему естественной законосообразности, т. е. будущее неизбежно вытекает из настоящего, как настоящее – из прошлого.
Однако марксизм не объяснял, почему это будущее будет соответствовать нашим идеалам. (На эту проблему не раз указывали философы и теоретики права. Например, Н. А. Бердяев замечал: «Необходимо показать, что наш общественный