песню. Классно же?
Вместо того чтобы вновь занять пространство своей речью или хаотичными телодвижениями, Павелецкий отвёл взгляд и приставил пальцы к подбородку, наигранно снаружи, но совершенно правдиво внутри погрузившись в раздумья.
– Ну ладно, хрен с тобой, давай-давай! – всплеснул руками Данька. – Вот щас как раз наш выход, погнали я настрою тебе гитару.
Глаза Димы вспыхнули новым огнём, и он, получив в руки дорогую концертную гитару и проводив взглядом друга, сделал робкий первый шаг. Второй последовал за первым, предвещая третий. Сцена под ногами гулко резонировала в такт топоту маленького музыканта, а слепящие софиты освещали его мальчишечью фигуру. И вот он остановился. Аккуратно повернув голову налево, он краем глаза разглядел почти сотню взоров, устремившихся на него. Его друзья и родные. Его знакомые ровесники и малознакомые взрослые, что точно знали его по маме. Сотня пар глаз и один музыкант… Стоя посреди сцены, Дима чувствовал дрожь и новый пожар, но был готов идти до конца.
Но вдруг что-то встало посреди его головы и заставило дыхание парнишки замереть. Дима понял, что у него нет гитарного провода, именуемого «джеком», а рядом с Данькой, что-то тыкающим в своём ноутбуке, его не лежало. Искренне молясь, что у друга всё под контролем, парень пилил его спину взглядом и нервничал всё больше и больше, пока внезапно певец жестом руки не поманил его к себе. Дёрнувшись вперёд, Дима быстрым шагом подошёл к Даньке, чувствуя, как десятки человек пилят его взглядом и начинают перешёптываться. В этот момент Павелецкий, не отрываясь от ноутбука, поманил парня к себе ещё раз, Дима присел на одно колено, и друг заговорил:
– Ты ничего не потерял?
– Д-да… джека нет! – взволнованно шептал Дима.
– Правильно. А теперь ответь мне на один вопрос… – Данька говорил спокойно и ни на секунду не отвлекался от ноутбука. – Почему ты не сыграл моей девочке свою песню?
Дима вздрогнул. Огонь в глазах померк, душу накрыл поток совсем не приятного адреналина, и парень вновь вернулся в тот же ступор, застигший его вчера. Но в этот раз он чувствовал настоящий ужас, будто в кошмарном сне, ведь паранормальное повторение уже испытанных чувств сочеталось с фактом того, что на него смотрит сотня односельчан, каждую секунду теряющая терпение.
– На нас с тобой смотрят, чувак, – молвил Данька. – Либо отвечай на вопрос, либо проваливай нахрен со сцены. Мне не нужен здесь человек, способный сыграть сотне, но не способный троице.
Фраза врезалась и застыла посреди разума Димы, но он молчал, а уйти на этот раз он не мог уже совсем не из-за чудесной идеи и не из-за желания показать людям своё творение. Он не мог сдвинуться с места, скованный липким ужасом, в объятиях которого он застыл, будто и время вокруг остановилось. Пауза продлилась около десятка секунд, что для парня растянулось на часы убийственного пожирания огнём собственного