абсолютного приоритета того или иного способа репрезентации реальности или актуальных аспектов. И в этой позиции присутствует намек на возможность неконфликтного решения уже процитированного нами знаменитого пассажа Мартина Хайдеггера о «цветущем дереве».
В итоге, по-видимому, следует согласиться с тем, что всем предшествующим эпистемологическим концептам вот этой информационно-репрезентационной конкретики в процессах поиска и построения адекватных предпосылок научного знания как раз и не хватало. Что, конечно, не является сколько-нибудь серьезным поводом для очередной «отмены» эпистемологии или даже вообще философии (а такие призывы в связи с успехами когнитивных наук и их претензиями на статус метанауки периодически раздаются). Ведь никто не собирается отменять когнитивные науки на основании только того, что исследованные и систематизированные ими способы репрезентации реальности в итоге так и не решили проблему глубинного кризиса науки. Следовательно, и в этих предлагаемых способах, проясняющих процессы генерации и организации феномена информации, не достает неких существенных компонентов – предпосылок научного знания, которые и должны выявляться в ходе использования современной и обогащенной за счет достижений когнитивной науки методологии эпистемологического анализа.
Какими же, исходя из всего сказанного, видятся итоги развития методологии эпистемологического анализа в обозреваемый, практически столетний исторический период. С нашей точки зрения, это весьма впечатляющая динамика и свидетельства интенсивного развития исследовательской мысли от в целом неопределенных представлений о неких универсальных «предпосылках» научного мышления, которые должны укладываться и пониматься через их «систематизации» к аргументированным концептам эпистемы (М. Фуко, 1977), эпистемологической системы, эпистемологического профиля (Г. Башляр, 1972); с такими дифференцированными конструкциями и компонентами этих концептов, как базисная научно-техническая программа (И. Лакатос, 2003), научная парадигма и дисциплинарная матрица (Т. С. Кун, 1998).
Существует понимание в том отношении, каким образом формируются все эти элементы предметного поля эпистемологического анализа в онтологическом и историческом плане (концепты эпистемологических порогов, «археологических» эпох и разрывов М. Фуко и Г. Башляра). Сложились внятные представления о том, в какую итоговую системную последовательность эти элементы укладываются: первичные элементы (отдельные эпистемологические структуры, компоненты и стили научного мышления); промежуточные структурные компоненты (дисциплинарная матрица, научная парадигма, базисная научно-исследовательская программа); эпистемологическая система (эпистемологический профиль, эпистемологическая система, эпистема). Формируется методология полномасштабной эпистемологической реконструкции