для деревень нашего административного куста начались с упомянутого строительства домостроительного комбината. Весной в нашу Филимоновку и соседнюю Якушевку прибыло две роты солдат прямо из Германии с советской, американской и немецкой техникой – автомобилями, тракторами, электрогенераторами, полевыми кухнями. Солдат сначала разместили по деревенским избам. У нас квартировало четверо. Особенно привязались мы к молодому украинцу Василию. Он при каждом случае вспоминал свою хлебосольную Украину и искренне поражался, как мы можем жить, где природа несправедливо скупа и сурова. Он подкармливал меня борщом из своего котелка, ломал на двое свою пайку. Своим куском хлеба я делился с Фаней.
Солдаты уезжали с утра на работу и возвращались поздно вечером. Они вырыли землянки для собственного жилья недалеко от запланированных цехов. Одна землянка у них стала клубом, где бесплатно показывали кино. Мы, конечно, первыми проторили туда тропинку через лес и реку. Другие солдаты с весенней оттепелью лопатами рыли котлованы под фундамент цехов. Для этого было отведено ровное поле у реки Вели. Реку в этом месте перегородили запанью. Это своеобразная цепь связанных между собой пучков бревен, накрепко закрепленная к берегам. Такая загородка из бревен остается на плаву и задерживает плывущий лес, но пропускает под собой воду. Военные своими мощными тракторами выдирали бревна из образовавшегося залома, накатывая их один на другой, возводили высокие штабеля. Отсюда им дорога – под ножи пилорам, уже установленных на бетонном основании прямо на улице. Только позднее над ними надстроили крыши, потом стены. Видимо, так возводили вывезенные перед немцами оборонные заводы в заснеженной Сибири.
Все, как было во время войны: сначала выпуск продукции, потом условия для работы и в последнюю очередь – условия для жизни. За последующие годы бывшее колхозное поле поднялось на несколько метров над уровнем нашей речки за счет опилок, коры и щепы, остававшихся после обработки бревен. Здесь переработано не менее тысячи квадратных километров добротного соснового леса. Измеряют же объем воды в морях и крупных озерах в кубических километрах. Северная тайга – те же кубические километры, только, в отличие от круговорота воды в природе, зеленое море не восполняется само по себе.
Когда солдаты живут в землянках – это еще можно понять. Но вскоре на комбинат начали приезжать люди, не нашедшие себя в других местах. Их всех называли вербованными, хотя немало ехало и без подъемных, как называли деньги, выдававшиеся по вербовке. Им негде было жить. Деревенские дома уже не вмещали всех желающих. Около строящегося комбината сначала появилась улица из палаток с буржуйками. Как их ни старались утеплить, натапливать, северная зима не щадила рисковых людей, морозила по полной своей программе. Спешно строили длинные бараки: по средине коридор и из него двери в маленькие комнатушки с печкой и окном. Все делалось по законам военного