она беззлобно.
Власов посмотрел на неё, потом на меня… И вздохнул. А что он скажет? Он от волнения тогда двое суток не спал, а теперь выяснилось, что можно было не волноваться.
– А зачем чёрной ведьме природная сила этого леса? – вернулся Толя к главной теме нашей беседы. – И почему нужно было, чтобы источники очистились?
– Чистая природная сила мало кому даётся, – пояснила Белена. – У Эльки она чистейшая, да ещё и знаниями Марфы сдобрена, а у той не природная, а колдовская силища была о-го-го. Если к этому ещё и тёмную магию добавить, то такая ведьма и жизнью верховодить сможет, и смертью.
– Мёртвых воскрешать что ли? – уточнил Власов.
– Ещё чего! – фыркнула Белена. – Такое никому не под силу.
– Тогда зачем ей это?
– Да из жадности и зависти. Есть люди настолько ненасытные, что сколько им не дай, всё одно на чужое рот разевать будут. И Если Фроська верно всё помнит, то у Тоси этой никакого дара вовсе не было. Думаю, её Назар чему-то учил, он кладбищенское колдовство частенько пользовал. Для дурных-то дел много ума не надо.
– По самоучителю такому не научишься, – возразила я. – Скорее всего, Назар научил её тёмной магией у других людей дар отнимать. Такое ведь возможно?
Белена утвердительно кивнула и добавила, что такое через смерть проще всего сделать. Неприятное открытие. Мне даже думать не хотелось, сколькими трупами устлан жизненный путь моей бывшей свекрови.
Потом я рисовала на тетрадных листах символы, которые видела в самом жутком из своих кошмаров. Белена не узнала ни один из них, а я один вспомнила – Назар чертил такой куриной кровью на земле, когда проводил какие-то ритуалы на кладбище. Я тоже такой рисовала, оттягивая смерть с Мирона и ребят в кладбищенскую землю, только не кровью, а просто чертила его на земле, и к моему была пара. «Жизнь к жизни, смерть к смерти…» Это знание я получила от Марфы, а Назара обучала именно она. Без парного символа тот, который в кошмаре я видела начертанным в центре пентаграммы, означал просто смерть.
– Сатанистка она что ли? – раздражённо проворчала я, скомкала листы и сунула их в печь.
Печь в доме у Семёныча дровяная, как и во всех домах в Лесном. В одиннадцатом, правда, стоит котёл электрический, но печка там тоже есть. Вспомнив об этом, я поняла, почему третья наследница Ольги устроила распри из-за своей доли наследства, но ни разу сама сюда не приехала – она просто не могла пересечь границу заповедного леса, а в доме этом собиралась жить после того, как отберёт у меня то, чего так жаждет.
– И сколько мы будем здесь прятаться? – спросила я у присутствующих, которые знали не больше моего.
– Пока не поймём, как с этим бороться, – с мрачным выражением лица отозвался Власов. – Мне не нравится, что Женька здесь. Если Олег обвинит меня в похищении, сюда приедут менты. Ты можешь спрятаться, Белена тоже, а нас с Серёгой загребут. Женьку они слушать не будут, она в психушке на учёте стоит. Нас троих вывезти отсюда силой проще простого.
– Вас