открыть карты. Она полностью доверяла Грегу.
– Он ее бьет.
– Что? Сенатор?! Ты уверена? Это серьезное обвинение.
– Серьезнее не бывает. Я ей верю. Она показала мне синяки.
– У нее в порядке с головой? – недоверчиво спросил Грег. Реакция Джека на ее слова была похожей, и это разозлило Мадлен.
– Почему мужчины всегда говорят так о женщинах, подвергаемых насилию? Что было бы, если бы я сказала тебе, что она отделала его клюшкой для гольфа? Ты бы мне поверил? Или сказал бы, что этот жирный мерзавец врет?
– Прости, но ему я бы поверил скорее. Потому что мужчины таких вещей не выдумывают. Насилие женщины в отношении мужчины встречается нечасто.
– Женщины тоже не врут. Просто такие люди, как ты и мой муж, заставляют их думать, что подобные вещи происходят по их собственной вине, вот они и держат язык за зубами. Да, одно время она находилась в заведении для душевнобольных, но, на мой взгляд, она совершенно нормальная, а эти синяки – не плод ее воображения. Он ее совершенно запугал. Я слышала, что он измывается над своими сотрудниками, но не знала, что к тому же склонен распускать руки.
Мадлен никогда не рассказывала Грегу всей правды о своем собственном прошлом. Подобно многим другим женщинам, пережившим домашнее насилие, она считала, что каким-то образом виновата во всем сама, потому и держала язык за зубами.
– Я пообещала ей помочь найти безопасное место. Не знаешь, с чего лучше начать?
– Как насчет Коалиции за женщин? Там заправляет моя знакомая. Прости меня за мою болтовню, впредь буду сначала думать, а потом говорить, – сказал Грег с видом кающегося грешника.
– Да, думать никогда не мешает. Спасибо, я ей позвоню.
Он написал на листочке имя – Фернанда Лопес. Мэдди припомнила, что делала о ней репортаж, когда только пришла на канал. С тех пор минуло лет пять-шесть, но она помнила, что Фернанда произвела на нее сильное впечатление.
Звонок, уже из собственного кабинета, мало что дал: оказалось, что сама Фернанда взяла годичный академический отпуск, а ее заместительница вот-вот должна родить. Женщина, которой предстоит заменить их обеих, приступит к обязанностям через две недели, тогда Мэдди непременно перезвонят… Когда она объяснила, в чем дело, ей продиктовали еще несколько имен. Она сделала несколько звонков, но по всем номерам отвечал автоответчик, а «горячая линия для женщин, подвергшихся насилию» оказалась непробиваемо занята. Она решила перезвонить позже. А потом их с Грегом захватили текущие дела, и эта тема вылетела у нее из головы. Вспомнив про Джанет уже перед самым пятичасовым эфиром, Мэдди пообещала себе снова заняться ею завтра утром. Джанет мучилась уже давно и, без сомнения, могла потерпеть еще чуть-чуть; главное, Мэдди искренне хотелось ей помочь. Для нее было очевидно: Джанет, парализованная страхом, и пальцем не пошевелит, чтобы что-то сделать самой. Ситуация вполне предсказуемая.
Выйдя в эфир в 17.00, Грег и Мэдди уделили, как водится, внимание местным новостям, а также национальной и международной