тайком были вынесены из цеха товаров народного потребления завода НЭВЗ. Проще говоря, украдены! У государства. Судя по их количеству, дело тянуло на кражу государственного имущества, что обеспечивало от 3 до 7 лет лишения свободы. И тогда я образно представил, что увидел этот несчастный мужик, повернувшись на мой окрик. Он увидел «Мента». С ярко сияющей в свете луны огромной желтой кокардой и золотыми широкими старшинскими полосками вдоль всего погона, тот неумолимо приближался к нему с протянутой рукой, чтобы схватить его. А вместе с «ментом» надвигались как минимум лет пять лишения свободы. Он увидел камеру и тюремную решётку. А за решёткой он явно увидел себя. Вот что он увидел. Поэтому и рванул как сумасшедший… Меня опять обуял смех.
Отсмеявшись, я огляделся и увидел силуэты домов. Уже светало, и можно было сориентироваться, куда идти.
Взвалив ящик на плечо, я принес его на работу. Теперь я мог спокойно рассказать об этом событии. Конечно, о том, что, выйдя из электрички, я не сразу нашел дорогу к РОВД, скромненько умолчал. Зато в красках описал лицо мужичка, который на мой оклик обернулся. Ржали все! Да, это было смешно. Со временем я понял, что это не смешно, а скорее очень грустно. Простой утюг в стране уже был дефицитом, и его купить было нельзя, а можно было только украсть.
Обратная сторона славы убийцы
Когда я поступил на службу в Промышленный РОВД г. Новочеркасска участковым инспектором милиции, мне определили участок, в который входил поселок вокруг крупного городского предприятия – Новочеркасского электродного завода (НЭЗ). На участке проживало много ранее судимых и ещё больше алкоголиков всякого рода. Постоянные драки и скандалы, а отсюда и жалобы друг на друга. Но алкоголики оказались для меня не самой большой проблемой. Хуже было с самовольными переносами заборов. Просыпается утром сосед, а за ночь забор на 10–15 сантиметров перенесли. Крик, шум, угрозы. Судиться они не хотели – мол, хлопотно, да и непривычно для советского человека – ну и бегом с жалобой к участковому. А межевания ни у кого нет. И каждый о своей правоте кричит. Ищешь, на кого из двоих проще нажать, и – вперед. Или забор переносится назад, или остается как есть, но никто не жалуется.
А с одним типом просто беда оказалась. Он был своеобразной «легендой» поселка. Или скорее «антилегендой». Его боялись, ненавидели и, похоже, завидовали одновременно. Трижды судим за убийство. И трижды отсидел. Первый раз он убил соседа во время ссоры. Дали ему тогда 7 лет. (По Уголовному кодексу РСФСР в то время за убийство без отягчающих обстоятельств максимальный срок – 10 лет лишения свободы.) Через 4 года он вернулся домой по досрочному освобождению за хорошее поведение в местах лишения свободы. Через пару лет в ссоре с мастером на заводе ударил его трубой и убил. Труп утопил в речке. Судили его второй раз и дали уже 9 лет. Через 6 лет вернулся досрочно – за хорошее поведение в местах лишения свободы. И через три года опять в драке убил соседа. Получил 9 лет, которые уже отсидел полностью. Когда я