Только ты напрасно про то, что я типо недавно начал. Я, как и Отар, с детства натренированный. Отар врет все. Всем врет: клевещет на меня. Он коварный вообще…
Художнэк
Еще я брала интервью (заставили, упросили, да и деньги нужны) у Церетели.
Долго я отказывалась (зная, что с ним невозможно разговаривать), но таки уговорили.
Пришла к нему в этот, как его, центр искусств.
Одновременно со мной приперлись студенты киношколы Михалкова, которым он давал мастер-класс.
Мастер-класс был такой:
– Я (говорил Церетели) – художнэк. И вы будэте, если будэте стараться, как я, художныками. Щас я вам покажу, что такое быть художныком.
С этими словами Церетели подошел к натянутому заранее полотну и нарисовал огромного крестьянина в два человеческих роста. Типо вывески на трактире – такой стиль.
Я не поняла, в чем состоит мастер-класс. Наблюдать, как он рисует крестьянина? (Церетели справился за полчаса: видно было, что он набазурился рисовать этих крестьян сотнями.)
Тут я подошла к нему и говорю:
– С вами договаривались об интервью, ведь так?
Он, не отрываясь от полотна своего, говорит:
– Спрашивай! Только быстрее!
Я его спросила что-то типо того, кем он вдохновлялся в юности, какой школой художественной и пр., а он вдруг говорит:
– Надо чэловэком быть, понимашь! А школу я пропускал всегда!
Мы были с молодым фотографом, тот хихихал и рожи мне строил из-за спины Церетели.
Мне еще книгу тяжеленную всучили – какой-то его клеврет писал, там он, этот клеврет, журналист какой-то, тоже отирался как обслуга.
Я заглянула в книгу: там написано, что герой – великий, а все остальные – козлы, интриганы и проч. Сплетни какие-то, описания судов, которые выиграл герой этой биографии у всяких нехороших людей, которые ему завидуют, интригуют и проч.
Ну, я покурила на скамеечке около метро и книгу эту там оставила.
Какой-то алкаш говорит:
– Твоя книга?
– Берите (говорю).
Алкаш говорит:
– А мне она на фиг? Щас на бутылку даже не поменяешь. Я вот раньше фарцевал книгами, богатый был.
(Бывший полуинтеллигент, значит.)
– И на какой книге (спрашиваю) можно было больше всего навариться?
– Ха! На Библии, ясный перец!
Город Химки
Живу я в городе Химки (Новокуркино, точнее) и иногда люблю пройтись здесь, послушать, что народ говорит. В Химках не так спешат, как в Москве, и потому можно наткнуться на интереснейшие разговоры.
Ноги-атавизм
…Пошла я намедни в Химкинский пенсфонд – очередные льготы выбивать маме.
С паршивой овцы, как говорится…
А там сидит перед окошком интеллигентная пожилая дама.
Дама говорит:
– В этом месяце 500 рэ не пришли на карточку. Что-то случилось?
– Так вы ж не подтвердили, что сын у вас – инвалид! (ответила ей служащая пенсфонда).
Дама говорит (она робкая и интеллигентная, не то что я):
– Вы же уже 10 лет нам