какую-то околесицу и указывала на дверь. Пока мой напарник ее успокаивал, я открыл дверь.
Полицейский умолк и прочистил горло.
– Я служу вот уже двадцать два года, лейтенант, но такое увидел впервые. Куда ни глянь – везде тела. Некоторые еще были живы. Они ползали, рыдали, стонали. Я тотчас же вызвал бригаду медиков. Оставить это в том виде, в каком я все здесь застал, было невозможно. Надо было спасать людей.
– Я поняла.
– Их было человек восемь-десять. Медиков. Прошу прощения, лейтенант, но точное количество я не запомнил. Им не позавидуешь. Некоторых они взялись спасать прямо здесь, а затем всех живых переправили в клинику Трайбека. Тогда же мы огородили место происшествия. Медики исследовали каждый уголок помещений. Мы также обнаружили людей в туалетах и на кухне.
– Вы смогли допросить хотя бы одного из тех, кто остался жив?
– У нас есть несколько имен. Те, что были в состоянии говорить, утверждали практически одно и то же. Что их пытались убить.
– Кто именно пытался?
– Все, кто был внутри.
– Хорошо. Пока не будем сюда никого пускать. – Она прошла с ним до двери.
Здесь она заметила свою помощницу. С Пибоди они расстались меньше часа назад. Ева осталась в управлении, доделать кое-какие бумажные дела. Она уже шагала к гаражу, мечтая, что еще полчаса, и она будет дома, когда ей позвонили.
По крайней мере, она догадалась отправить мужу эсэмэску и предупредить Рорка, что задерживается.
И вот так всегда.
Ева шагнула вперед, чтобы загородить собой вход в заведение. Нет, конечно, Пибоди – особа крепкая и сильная, несмотря на розовые ковбойские сапоги, радужные очки и несерьезный, короткий конский хвостик. Увы, то, что там, за дверью… Такое лучше не видеть. Такое не по силам даже матерому копу с двадцатилетним стажем.
– Почти успела, – сказала Пибоди. – По пути домой заглянула на рынок. Хотела порадовать МакНаба домашней едой.
С этими словами она помахала перед носом Евы небольшим пакетом:
– Хорошо, что я не успела домой. Кстати, что тут у нас?
– Ничего хорошего.
Веселого настроения Пибоди как не бывало. Лицо ее превратилось в каменную маску.
– Совсем-совсем ничего?
– Моли бога, что ты никогда не увидишь ничего хуже. Сплошные трупы, искромсанные на куски, порезанные, растерзанные, изуродованные. Запечатай-ка руки. – С этими словами она бросила напарнице баночку герметика, которую всегда носила с собой вместе с другими полезными вещами. – Поставь свою сумку и наберись мужества. Если почувствуешь, что тебя тошнит, быстро выйди на улицу. Там и без того уже все заблевано, не хватает нам для полного счастья еще и твоей рвоты. Кстати, внутри уже наследили, но без этого было нельзя. Нужно было попасть к тем, кто еще был жив, чтобы оказать первую помощь.
– Ладно, как-нибудь попробую.
– Сейчас увидим. – С этими словами Ева снова шагнула внутрь.
От нее не скрылось, как Пибоди сдавленно ахнула:
– Матерь Божья! Господи Иисусе!
– Что