Иннокентий Анненский

Трактир жизни


Скачать книгу

меня в свой кабинет.

      – Начальник учебного округа, – сказал он, – переделал вчера вашу арифметическую единицу на тройку с минусом, заявив, что математика вам, по-видимому, в жизни не пригодится. Аттестат зрелости вам обеспечен.

      Двери университета, о котором я так мечтал, раскрылись передо мной. Но я не догадался даже послать Анненскому благодарственное письмо. На следующий год Анненский умер.

      Юрий Анненков

      Там[5]

      Ровно в полночь гонг унылый

      Свел их тени в черной зале,

      Где белел Эрот бескрылый

      Меж искусственных азалий.

      Там, качаяся, лампады

      Пламя трепетное лили,

      Душным ладаном услады

      Там кадили чаши лилий.

      Тварь единая живая

      Там тянула к брашну жало,

      Там отрава огневая

      В кубки медные бежала.

      На оскала смех застылый

      Тени ночи наползали,

      Бесконечный и унылый

      Длился ужин в черной зале.

      ?

      Пусть для ваших открытых сердец

      До сих пор это – светлая фея

      С упоительной лирой Орфея,

      Для меня это – старый мудрец.

      По лицу его тяжко проходит

      Бороздой Вековая Мечта,

      И для мира немые уста

      Только бледной улыбкой поводит.

      Первый фортепьянный сонет

      Есть книга чудная, где с каждою страницей

      Галлюцинации таинственно свиты:

      Там полон старый сад луной и небылицей,

      Там клен бумажные заворожил листы,

      Там в очертаниях тревожной пустоты,

      Упившись чарами луны зеленолицей,

      Менады белою мятутся вереницей,

      И десять реет их по клавишам мечты.

      Но, изумрудами запястий залитая,

      Меня волнует дев мучительная стая:

      Кристально чистые так бешено горды.

      И я порвать хочу серебряные звенья…

      Но нет разлуки нам, ни мира, ни забвенья,

      И режут сердце мне их узкие следы…

      Еще один

      И пылок был, и грозен День,

      И в знамя верил голубое,

      Но ночь пришла, и нежно тень

      Берет усталого без боя.

      Как мало их! Еще один

      В лучах слабеющей Надежды

      Уходит гордый паладин:

      От золотой его одежды

      Осталась бурая кайма

      Да горький чад… воспоминанья

      . . . . . . . . . . . . .

      Как обгорелого письма

      Неповторимое признанье.

      1903

      С четырех сторон чаши

      Нежным баловнем мамаши

      То большиться, то шалить…

      И рассеянно из чаши

      Пену пить, а влагу лить…

      Сил и дней гордясь избытком,

      Мимоходом, на лету

      Хмельно-розовым напитком

      Усыплять свою мечту.

      Увидав,