большой печали Карл!» – сказал Нэмон.
«Вы не должны так горю предаваться,
Могучий Карл, – сказал Жоффрей д'Анжу. —
Тела убитых франков прикажите
Собрать теперь, в могилу всех сложить!»
«Труби в свой рог!» – ответил император.
Жоффрей д'Анжу трубит в свой зычный рог:
Сам Карл велит, – с коней сошли бароны
И вот, собрав друзей погибших трупы,
Их всех сложили в общую могилу.
Довольно было в славном войске Карла
Епископов, монахов и аббатов.
Они дают погибшим отпущенье,
Затем они, как должно, трупы их
И ладаном, и миррой окурили
И отошли. Что ж больше делать им?
Велел король стеречь тела баронов,
Епископа, Роланда, Оливьера,
Затем велел их вскрыть перед собой.
В парчевый плащ сердца их завернули
И положили В белый саркофаг.
Обмыв вином и перечным настоем.
Тела вождей покрыли шкурой лося;
И вот король зовет своих баранов:
«Тибальд, Милон, Одон и Жебуин,
Везите их тела на трех повозках!»
Покрыли трупы шелковым ковром…
Пуститься в путь хотел король могучий,
Как вдруг пред ним предстали африканцы
(То был эмира полк передовой),
И два посла, от строя отделившись,
Подъехали, чтоб вызов передать:
«Ты не уйдешь от нас, француз надменный,
Сам Балиган наш мчится за тобою,
И с ним его бесчисленная рать:
Твою мы храбрость ныне испытаем!»
В печали Карл браду седую треплет:
О горестном погроме вспомнил он,
И, гордым взором рать свою окинув,
Он зычно крикнул всем своим дружинам:
«К оружию, бараны, на коней!»
И первым Карл на бой вооружался:
Броню надел и шлем свой, у бедра
Привесил меч, блиставший ярче солнца,
Потряс копьем, вскочил на Тасендюра,
На скакуна (его когда-то добыл
Великий Карл у брода близ Марсонны:
Там был убит нарбоннский Мальпалин),
И вскачь промчался Карл пред строем ранков
К себе на помощь бога призывая
И римского апостола Петра[148].
По всей долине спешились французы,
Сто тысяч их вооружалось там.
Им всем к лицу прекрасные доспехи,
Ретивы кони их, с булатных копий
Значки до самых шлемов ниспадают.
Проворно франки сели на коней,
С врагами в бой вступить они готовы.
И, чудный строй дружин своих увидев,
Воскликнул Карл к Нэмону, Жозерану,
К Антельму (он из Майнца родом был):
«Безумен тот, кто может усомниться
В отваге этих доблестных вассалов!
Да, если здесь арабы встретят нас,
Заплатим мы жестоко им за гибель
Племянника Роланда!» – «Дай-то бог!» —
Сказал в ответ Нэмон, баварский герцог.
И