папа заметит?
– И что он тебе сделает? – снисходительно спросил я, – Запрет в доме? Ой, минуточку! Он уже это сделал!
– Поколотит, – печально ответил он.
– Он тебя и так поколотит. Найдет повод, – мне стало неловко, что я знаю его маленький секрет. – И вообще, может, ты писаешься от нехватки свежего воздуха! Об этом он не подумал? Покатаемся, и уверен, что сегодня ночью будешь спать как убытий без кошмаров и без … ну этого…
Мой замысел пришелся ему по вкусу. Тимми и сам жаждал выбраться, нужно было лишь чуть-чуть надавить.
– Значит, у тебя нет кошма`ов?
Я подхватил его идею.
– Неа, я много гуляю и никаких дурных снов не вижу, – соврал я.
– Ладно, только без Мишель я не пойду. Ей тоже нужно п`ойтись.
Это меня расстроило… Еще одна девчонка. К тому же при ней мне было неловко.
– Ей совсем г`устно. И не с кем погово`ить, – продолжал он. – А после того, как ты ее обидел, к ней никого не пускают.
Я почувствовал его осуждение, поэтому уступил.
– Ладно, бери Мишель. Робин обрадуется.
– Еще п`облема. Велосипед в га`аже. Не достать.
– Протащи через коридор.
– Ты что, бестолковый? – разозлился Тимми. – Мама услышит, она сидит в гостиной.
– Ну не знаю, придумай что-нибудь, – раздраженно ответил я, – Настоящие пираты не сдаются. Так вы придете или нет?
Это сработало, и Тимми, озадаченно почесывая затылок, решился:
– Ага. Минут че`ез двадцать.
Я полез обратно, чуть не упав в кусты. Робин нетерпеливо ерзала на велосипеде. Мы сидели, скрытые в тени деревьев, ждали и скучали. Сестра хотела приключений, да и я, надо признаться, надеялся сотворить какую-нибудь глупость. Меня даже устраивала компания из двух девчонок. Однако прошло более получаса, но никто не объявился. Меня охватили переживания, не верилось, что мерзкая мамаша Тимми сможет нам помешать. А что, если он все ей расскажет? Нет. Тимми не трепло. Он крутой парень. Такой же, как я. Будучи глубоко в своих мыслях, я не сразу заметил ребят, спешащих к нам, очевидно они блуждали уже какое-то время, в руках Тимми катил велосипед.
– Ну вы и сп`ятались. Нам нужно ве`нуться до п`ихода отца. Иначе мне к`ышка.
– Не будь занудой, – ответил я, – Мишель, у тебя новая прическа?
Волосы Мишель были коротко острижены, кончики завивались в темно-шоколадные локоны, едва прикрывающие уши. Я мучился чувством вины и заговорил с ней, чтобы как-то заглушить его, но тогда этого не понимал, считал, что она мне не нравится. За нее ответил Тимми.
– Это все мама. Она об`езала волосы.
– Зачем? – вмешалась любопытная Робин.
– Чтобы очистить. Сказала, в волосах девочки п`ячутся г`ехи.
Робин не могла понять смысл этих слов, а мне они показались отвратительными. Я знал, что грех – это что-то плохое, злой поступок, но что плохого в волосах у девочки?
– Что за бред? – возмутился я. – Нет у тебя никаких грехов. Но тебе все равно так красиво, –