Мы слишком увлеклись и не заметили, как быстро прошло время… прости, ба.
– Но почему вы меня не предупредили?! Я бы сама ее отвела.
– Из-за меня. Я решил, ты занята, а одних нас не отпустишь. И снова: прости, ба.
– Робин, милая, это правда? Что за черт тебе приснился? Расскажи бабушке.
– Да… – слабым голоском ответила сестра.
– Ладно, если так… погодите-ка. Ты же уехал кататься на велосипеде. Один-одинешенек.
Я вспотел, по затылку стекала капелька пота, отвлекая мое внимание. Мысли не хотели слушаться.
– Да я быстро накатался… тайком пробрался в комнату, чтобы ты не заставила помогать на кухне…
– Бобби!
– И снова: прости, ба.
– Да что ты там слушаешь этого щенка?! Отлупи его хорошенько. Испортит тебе девчонку, – вмешался старик, сплевывая в пепельницу.
В общем, нас не наказали. Еще раз прочли лекцию о том, как опасно ходить по деревне без взрослых, особенно в вечернее время. Затем накормили остывшим ужином и уложили спать. Я извинился перед Робин, чувствуя, что она обижена, но сестра со мной не заговорила.
В ту ночь я опять был одинок и долго лежал без сна. Однако, когда дверь отворилась, сделал вид, что меня тут нет. Дед осторожно вынес Робин, я незаметно проследовал за ними. Они сидели на кухне, и дед обнимал ее, приговаривая:
– Ну что ты, что ты, не переживай, бабушка это не со зла… Наказали тебя, да, бедная девочка, моя девочка… – сестру не особо интересовало, что происходит, глаза ее слипались, она желала только оказаться в кроватке и уснуть.
А старик продолжал укачивать ее на коленях, разговаривая сам с собой.
«Пора взрослеть, Робин!» – так он сказал в прошлый раз.
«Ты уже достаточно большая», – говорил я.
А если ты взрослая, то молчи. Такую мысль мы закладывали в ее юную головку. Я делаю на этом акцент, чтобы вы обратили внимание на действительно важные вещи. Ведь все началось именно с этого.
В ту ночь я так и не смог уснуть. Все ждал, когда Робин вернут на место, и переживал, что этого так и не случится. Мне казалось, мир рухнет, если она немедленно не ляжет в свою постель. Вы подумаете, я сошел с ума, но ночью мир видится совершенно другим и может разрушиться от чего угодно. И даже когда Робин вернули, уже спящей, я так и продолжил лежать, глядя в потолок. В мыслях у меня кружились разные образы: от Черного Шака до епископа Рахеля, и теперь они плавно превращались в одно целое. Я представлял его оборотнем, как он обращается в собаку и ворует детские души, которые ненавидит. Но неужели у Мишель не осталось души? Ведь она словно прекрасный цветок… такая же живая, как Робин, в этом я не сомневался. Так я пролежал до утра.
С Тимми и Мишель больше не спускали глаз ни на минуту. А на следующий день после приключения Линда встретила бабушку в церкви и выложила все о нашем преступлении, преувеличив несчастные грехи до размеров болота, где нас и обнаружили. Конечно, Мэри была в ярости и отшлепала меня мокрым полотенцем, и о веселых прогулках на какое-то время пришлось забыть…»
…
– Пожалуй, на сегодня достаточно.