Библия любви. Сокровенные истории. Владимир Лермонтов

это единая божественная любовь, воплощенная на земле.

      Она и в мерцании звезд.

      Она и в смехе ребенка.

      Она и в разноцветье весенних трав.

      Она и в этом холодном, пронизывающем насквозь ветре.

      Она и в улыбке, застывшей на лице умершего.

      Она и в старухе, отчаянно пытающейся перейти оживленную дорогу.

      Она и в глазах бездомной собаки, бегущей за тобой в надежде получить от тебя кусок пищи.

      Она даже и в лице того, кого мы готовы уничтожить за нанесенные нам боль и обиду.

      У любви, дорогой Ветер с Гор, много лиц – столько же, сколько мы встречаем на своем пути людей. Каждый человек дается нам, как проявление любви, как дар любви Всевышнего. Человек никогда не остается без любви, он может лишь переходить от одной встречи с любовью к другой, и нет никакого промежутка, паузы: нас словно бы нежно передают, как младенцев, из одних рук в другие.

      Любовь, мой милый, с человеком всегда, даже тогда, когда ему кажется, что кроме боли и отчаяния нет ничего на земле.

      – А как же наша с тобой любовь? Где ее место? – спросил он.

      – Наша с тобой любовь – лишь предшественница любви земной.

      – Выходит, что следующий шаг моего жизненного пути – это спуститься от нашей с тобой божественной любви к любви земной?

      – Не спуститься, любимый мой, а подняться, взойти, поскольку любовь земная выше божественной.

      – Для меня, Дельфания, то, что ты говоришь, непостижимо, потому что Библия, которая для людей уже много тысячелетий является главной книгой, руководством к жизни, говорит о том, что божественная любовь превыше земных переживаний человека. Когда Иисуса Христа один законник спросил, какая наибольшая заповедь в законе, Он ответил, что первая, наибольшая заповедь: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим. Вторая: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя».

      – Ну вот, дорогой Ветер, ты сам и ответил на свой вопрос: сначала нужно возлюбить Господа, а потом человека. Потому как божественная любовь предшествует любви земной, а значит, человеку невозможно обрести подлинную земную любовь, не познав любовь божественную.