знаю,– и сестра потёрла глаза кулачками.
– Ну… как мы в ванне плещемся, или как учим стих?
Соня не любила купаться, поэтому в ванной мы проводили от силы минут семь, но вот стихи разучивали около часа.
– Как стих,– зевнула она.
«Ладно… По фильму как раз и выходит час… Не в самом же деле я была замужем за Максом?..»– усмехнулась мысленно и почему-то с сожалением.
– Пойдём спать, гномик?– обняла малышку и взяла на руки.
А когда сама укладывалась в кровать, ворочаясь, чтобы найти удобную позу, почему-то показалось, что меня до сих пор окутывает аромат чужих духов.
Глава 5
Утром ощущения от приснившегося были такими же, как от любого сна: детали помнились смутно, но настроение бодрило, только оставалось лёгкое недоумение.
Я поднялась, выглянула в окно. Снега навалило, как за две зимы, хотя на носу весна. Илья уже тарахтел игрушками в детской, а Соня хныкала, что тот её разбудил.
Я потянулась на носочках. В теле было столько энергии, как никогда, и мысль о работе в выходные отвалилась. Захотелось посвятить всё время сестричке и брату.
После завтрака собрала малышей и вывела во двор поиграть в снежки. Но деткам снег оказался по пояс. Лопату я так и не купила. Услышав голоса соседей, кое-как пробралась к забору и попросила инструмент у Инги – девчонки, что пару раз приглашала меня в качестве манекена на практические занятия по парикмахерскому делу. Дёшево и сердито. Она способная, только перебрала с колорированием, но в итоге мне даже понравилось.
Соня и Илья с удовольствием провели полдня на улице, лепя снежных монстров, а я строила для них замок. Никогда не тратила время так бесполезно, когда работы по переводам накопилось, но радость от отдыха с детьми затмевала чувство долга. А в воскресенье мы ездили за город, катались на санках, ледяных горках и ели шаурму с пирожками…
* * *
«Как же было здорово!»– улыбалась я, очищая сапоги от снега на крыльце офиса в понедельник. Казалось, и во мне что-то ожило за эти пару дней. Даже курить не хотелось.
– Ох, какая ты румяная!– встретил меня Филипп.– Привет!
А я открыто рассмеялась, вспоминая красные щёчки и носы своих малышей, их счастливые глаза и визги.
– Тебе так идёт смех!– засмотрелся на меня коллега.
Я смущённо опустила глаза и проскользнула в открытую им дверь холла здания.
– Ты уже знаешь, что я тебя выселяю?– спросила, поднимаясь по лестнице.
– Никому другому я это не позволил бы! Ток тебе!– улыбнулся тот.– Я тебе даже помогу.
– Ты такой добряк,– снова рассмеялась я.
– А ты сегодня светишься вся. Влюбилась, что ли?
Я чуть не споткнулась, переступая порог офиса. Филипп загадочно усмехнулся, потянул за выбившуюся из-под капюшона красно-фиолетовую прядку, подмигнул и пошёл вперёд по коридору. Я лишь проводила его взглядом, недоумённо отмечая, что меня нисколько не задело его прикосновение. Может, я и правда, ожила?
Начав регулярную процедуру приветствия коллег, поняла,