раз не смущать придирчивое руководство ультрарадикальным колорированием. Постучала в дверь.
Честно говоря, каждая встреча с главным архитектором – для меня испытание. Нет, уважать Виктора есть за что: знания в своей области у него колоссальные при тридцати двух годах отроду, он большой эрудит, но характер… Вот эта его зацикленность на внешнем виде: женщина должна быть в юбке и на шпильках. Как он часто говаривал: «Белый верх, чёрный низ – завтра будешь коммунист». Педант во всём и невыносимый зануда, часто поучающий здоровому образу жизни и правилам поведения. А я, конечно, тот ещё зожник1: и жареного мяса люблю поесть, и сладких вредностей на ночь, и выкурить несколько сигареток в день, и не вписываюсь в его систему поведенческих координат. Только и того, что не пью совсем. Однако кто бы проверял? С его стороны я нередко получала укоры за кофепитие, что чересчур закрытая и избегаю сплочения с коллективом. По мне, так лучше вообще тумбочкой притвориться…
С директором Клёпом Борисом Ивановичем работать легче: получила задачу – выдала результат. И он не вмешивался в процесс. Получив же задачу от Самоносова, я подвергалась контролю на всех этапах её решения, более того, он постоянно вносил предложения в самый последний момент, когда переделывать – хуже некуда. Виктор детально оценивал исполнение, придираясь к таким мелочам, которые и в голову не могли прийти. А его юмор?! Это же титаническое терпение надо иметь! Его шутки на тему моего замужества вообще не укладывались в голове. С любым холостым парнем моего возраста – клиент это или просто партнёр бюро – он неизменно шутил: «Слушайте, а давайте вас поженим?» Вот и приходилось вежливо улыбаться и проглатывать его обидные остроты и сомнительные замечания.
Самоносов разговаривал по телефону. Поприветствовал кивком и жестом указал сесть. Я села за приставкой к столу. Стул был ледяной: остыл от прохладного воздуха в кабинете. Я прижала бёдра друг к другу, скрестила ноги в лодыжках и напрягла все мышцы, чтобы сохранить тепло.
– Итак, Ева,– повернулся Самоносов.
– Слушаю вас, Виктор.
– Вы опять в брюках?– вскинул густые рыжеватые брови он.
На этот регулярный вопрос я давно научилась реагировать спокойно, дрогнул только уголок правого глаза.
– Фигура нестандартная – не могу подобрать удачное платье или юбку,– улыбнулась вполне доброжелательно.
Разумеется, всё со мной нормально: и ноги от ушей, если мерить от ушей, и девяносто-шестьдесят-девяносто, если очень приглядеться и похудеть килограмм на десять. Но что ещё я могла придумать, чтобы не оскорбить чувствительное руководство?
Самоносов окинул меня оценивающим взглядом, задержавшись на стянутых в узел волосах, и усмехнулся:
– Наговариваете на себя, Ева. Раз ещё в дверь пролазите, значит, всё отлично! Диета не помешала бы, но фигура у вас аппетитная…
Я внутренне содрогнулась, лишь на мгновение предположив, что могло скрываться за этим «скромным» комплиментом. Слава богу, Виктор женат и, кроме скабрёзных шуток в сторону немногочисленных дам