относился с напускным скепсисом. Он привык считать женщин слабым, зависимым подобием человека, уважать которое как-то позорно. С ними нужно вести себя так, чтобы они знали свое место, а то быстро под каблук примнут. Естественно, такая стратегия приносила свои плоды. Поначалу девушки очаровывались спортивным парнем, который к тому же читает книги и любит играть в шахматы. Но вскоре между молодыми людьми возникал по поводу чего-нибудь спор, Александр говорил своей знакомой что-то резкое, и та уходила, демонстративно хлопнув дверью. Так обычно поступают в надежде на то, что кто-то побежит догонять, но Пичушкин никогда не поступал подобным образом. Раз ушла, значит, не хотела общаться дальше. Кто там разберет, по какой причине она хлопнула дверью. Истеричка, как и все.
ЖЕНЩИНА – ОНА КАК АКСЕССУАР, ОНА ДРУГ ЧЕЛОВЕКА. ЕЕ УБИВАТЬ НЕИНТЕРЕСНО. ОНИ БЫЛИ У МЕНЯ КАК СВЯЗКИ, КАК МЕЖДОМЕТИЯ.
Летом 1989 года Александр Пичушкин благополучно сдал выпускные экзамены, получил аттестат о среднем образовании и вернулся в квартиру на Херсонской улице. Здесь все было как прежде. Разве что отчим сменился: теперь его место занял пожилой усатый мужчина, походивший на преподавателя физкультуры в интернате. Новый спутник матери, подросшая сестра, которой требовалось место, чтобы разбрасывать свои вещи, да и сама Наталья были совсем не рады возвращению молодого человека. Александр безвылазно сидел то в комнате, то на кухне, без конца устраивал набеги на холодильник и начинал огрызаться всякий раз, когда его пытались призвать к ответу. За годы учебы в интернате он стал для домочадцев совершенно чужим. Кем-то вроде назойливого друга семьи или дальнего родственника, который как придет, так и не вытуришь. Причем если раньше можно было успокаивать себя тем, что скоро Саша вернется в интернат, то теперь приходилось привыкать к тому, что он больше никуда не уедет.
– Куда поступать собираешься? – спросила его как-то мать, помешивая остро пахнущее варево в огромной кастрюле. Ей не было дела до планов сына, но, раз уж он околачивается на кухне, нужно проявить хоть какое-то внимание.
– Не знаю. В интернате все в ПТУ на Нагорной поступают, а я вот думаю, может, на работу пойти или в школу еще на два года, – искренне ответил сын. Только выпалив эту тираду, он вдруг понял, что не стоило всего этого говорить, никому не интересно.
– Глупости. Все поступают, значит, так надо. Какая тебе школа? Ученым хочешь быть? Знаешь, сколько сейчас ученые получают? – проворчала женщина. Ей отчего-то было неприятно слышать о том, что там парень думает. Какая школа после интерната? Чему их там учили? Как два и два складывать и по слогам считать?
– Не ученым, просто думал… – стушевался Александр.
Вскоре он подал документы в ПТУ № 66 на Нагорной улице, а остаток лета провел в основном на детской площадке. Там были установлены лавочки и турники, а большего Пичушкину и не требовалось. По утрам он тренировался, а к середине дня сюда подтягивались