из арьергарда. В походе всегда выставляли боевое охранение: дозоры рыскали и впереди, и сзади, и на флангах.
Наконец стало смеркаться, и войско остановилось. Запахло дымом от разведённых костров, потом стали доноситься аппетитные запахи от котлов.
Через какое-то время к повозке подошёл лекарь и поставил возле Алексея короб из лыка.
– Как дела?
– Живой пока, твоими заботами.
– Величать-то тебя как?
– Алексеем.
– Меня Тихоном. Я рану твою осмотрю, перевяжу.
– Делай что должно.
Повязку пришлось отдирать от раны, пошла сукровица.
Лекарь осмотрел рану, понюхал её:
– Слава богу, не гноится.
Он обильно наложил на рану мазь и перебинтовал её.
– Повезло тебе. Сабля кольчугу разрубила, но силу потеряла. Два ребра пересекла, да кожу с мясом.
– Мясо нарастёт.
– Духом не падаешь, хорошо. Думаю, через две седмицы заживёт всё, ходить будешь.
– Твои бы слова да Богу в уши.
Лекарь засмеялся:
– На Бога надейся, да и сам не плошай. Я завтра приду.
– Благодарствую.
Лекарь ушёл, но сразу заявился Иван. В руке он держал деревянную миску.
– Кушать будем. Ложку сам удержишь?
– Попробую.
Иван подтащил Алексея к борту – так, чтобы он опёрся спиной о задок телеги.
– Держи. Знатный кулеш! Сам только поел. Князь ни сала, ни мяса не пожалел. Ешь!
В кулеше, среди пшена, густо попадались куски вяленого мяса и сала.
Алексей съел всё дочиста.
– Молодец! На поправку пошёл, – увидев это, одобрил Иван. – Теперь сыта принесу.
Он снова ушёл и вернулся с оловянной кружкой, в которой был кипяток с мёдом и сушёными фруктами.
– Пей, не обожгись только.
Пить Алексею хотелось больше, чем есть, – при кровопотере всегда так.
Напившись, он осторожно повернулся на бок. За три дня, что его везли бесчувственным кулем, спину порядком отбило. Дно у повозки дощатое, на кочках трясло – не мудрено. И заснул он, как человек, а не впал в беспамятство.
На третий день он ехал уже сидя, держась руками за борта, – это было всё же интереснее: можно было по сторонам смотреть, а не в небо пялиться. И погода для похода в самый раз: солнце пригревает, но не печёт, и дождей нет.
Повезло ему, что дозор на заставу наткнулся, иначе истёк бы кровью, да и отдал концы. Только получается, что он помимо своей воли из воинов рязанских в московскую рать попал. И вроде как клятву преступил, сам того не желая.
Раздумывал теперь Алексей, что дальше ему делать. Слезть с повозки и пешим в Рязань идти? Так Кошкин убит, да и слаб он, не дойдёт. Коня нет, оружия нет – как и провизии. Отпадает вариант.
Тогда другое: сидеть на повозке и смотреть со стороны, как москвичи будут штурмовать Булгар? Невместно. Вот и остаётся ему, как выздоровеет, в Московскую рать вливаться, под руку князя Пёстрого. Решив так, он уснул.
День за днём по дикой степи рать приближалась к Булгару, к намеченной цели.
Алексей окреп, рана затянулась. Чтобы прийти в форму, он