совершенства, в другой уходят с энтузиазмом открытий.
– Не хочется спорить, но скажу свое мнение – чушь собачья.
– Вы и в Бога не верите?
– Верю в Судьбу.
– А она от кого?
– Пытаюсь понять.
– Интересный вы человек, если не лжете.
– Я не вру никогда.
– Иногда люди этого не замечают. Выпить любите?
– По поводу и в кампании.
В этот момент позвонила Кристина:
– Папа, привет.
Прознав про контузию и гибель машины, а также карантин в госпитале и скорое возвращение домой, девочка стала называть Готовцева «папой».
Ему радость на выздоровление – заметила мама.
– Папа, привет. Как поживаешь?
– Хорошо, милая.
– Приезжай поскорее, – и отключилась.
Маме, наверное, в шахматы проиграла этот звонок.
– Жена? – спросила Оливия.
– Дочь.
– Дружно живете? Ваше кредо в семейной жизни, если, конечно, такое имеется?
– Сейчас скажу – больше воздуха наберу: фраза важная. Так вот… Чтобы муж оставался мужчиной в любой ситуации, он должен прощать жене все.
Остатки воздуха Саша выдохнул.
– Замечательно! Мне бы такого! А про женщин, что скажите – что от них требуется?
– От обратного: она должна не прощать ничего, чтобы муж оставался мужчиной.
– Это неправильно, Александр! Мы должны вам прощать все ради сохранения семьи. Жену уже поздно воспитывать. Не вздумайте внушать вашу глупость о женщинах своей дочери.
– Моя дочка имеет право не слушаться, не соглашаться, капризничать и баловаться – мне все в радость.
– Про дочь согласна, но не вздумайте так воспитывать сына – мальчик должен расти спартанцем.
Они катили в школу к детям и говорили о детях…
А ночью завыла сирена, и начался обстрел города. Где-то слышался лай выстрелов из стрелкового оружия.
Позвонила Оливия:
– Спускаемся в бомбоубежище?
– Вас проводить?
– А если бы меня не было?
– Я бы остался в номере.
– Мне страшно.
– Могу быть с вами.
– Приходите.
Когда Саша вошел, снаряд жахнул перед гостиницей – в стены и окна полетели осколки.
– О, Господи! – взвизгнула Оливия. – Идемте скорее в бомбоубежище!
В подвале.
– Мне кажется, пахнет бензином. Нас могут поджечь здесь? Давайте вернемся – на воздухе опасно, но не так страшно.
– Теперь уж не выпустят. Терпите, мисс.
– Обнимите меня, – прижалась к груди. – Вы же телохранитель. Вот и прикрывайте своим телом.
Так прижалась, что он чувствовал биение её сердца.
Что-то внутри зашевелилось – подари одинокой женщине свою нежность, разве жалко тебе?
Чтобы отвлечься от страха, Оливия говорила. Рассказывала о себе все, как на исповеди.
На самом деле она из Ирландии, и зовут её Изольда Аберкорн. Она единственная дочь и наследница герцога