РФ продемонстрировала Украине «кнут» таможенных и иных экономических ограничений. Киев, со своей стороны, решился на рискованный маневр.
В конце осени 2013 года президент Янукович отложил подписание соглашения об ассоциации с ЕС. Результатом стали уличные протесты со стороны тех, кто связывал европейский выбор Украины с надеждой обуздать коррупцию и обеспечить гражданам страны достойную жизнь. Милиция попыталась разогнать Майдан, но безуспешно. Казалось, Янукович ставил себя в положение, из которого был только один выход – согласие на интеграцию с Россией. В декабре 2013 года украинский президент договорился о кредите со стороны РФ на сумму 15 млрд долларов.
Тем временем киевский Майдан из преимущественно проевропейского превратился в националистический и отчасти антироссийский. Он также перестал быть мирным. В Москве ожидали, что Янукович наконец применит силу для восстановления конституционного порядка, и были готовы при необходимости поддержать его. Еще в феврале 2014 года президент Украины оставался самым популярным политиком в стране. Тем не менее Янукович решился на отчаянный шаг. Пытаясь обеспечить свое личное выживание под гарантии, как ему казалось, США и ЕС, он отступил перед оппозицией, подписал отложенную капитуляцию перед своими политическими противниками, а затем, увидев, что гарантии Запада были лишь плодом его воображения, бежал из столицы, а затем и из страны, оставив Украину в руках лидеров нового Майдана.
Главная причина поражения политики Москвы на Украине была не в том, что Запад стремился не дать Украине вновь соединиться с Россией. Действительно, США и страны ЕС стремились не допустить вхождения Украины в интеграционный проект с РФ, опасаясь «чрезмерного» усиления России, даже «восстановления Советского Союза» в новом обличье[61]. И Запад, конечно, предлагал Украине альтернативы сближению с Москвой – перспективу ассоциации с ЕС и эвентуального членства в НАТО.
Решающим фактором, однако, было не противодействие Запада, а нежелание самих украинских элит – не только националистических галицийских или прозападных киевских, но и олигархических восточных – включаться в строительство «новой Евразии» вместе с Россией. Сознательно или подсознательно, эти элиты видели в таком общем деле угрозу для самостоятельного «украинского национального проекта». Коротко говоря, если бы Украина вновь тесно сблизилась с Россией, она неизбежно превратилась бы в Малороссию, став важной частью «Русского мира», но утратив при этом дорогую для элит самостоятельность.
Отсюда – почти инстинктивное желание во что бы то ни стало как минимум дистанцироваться от России, подчеркивать не общее между двумя народами, а особенности, различия и т. д. Характерно в этой связи название книги, написанной самым, вероятно, «близким» россиянам главой Украины, ее вторым президентом Леонидом Кучмой[62] – «Украина – не Россия». Стремление находиться с Россией на расстоянии «вытянутой руки» указывало