чику давно этого хотелось, и лишь два дня назад мама согласилась на просьбы сына.
На завтрак у Димки был кусок хлеба – он лежал на тарелке, заботливо прикрытый кухонным полотенцем. Ломоть чуть побольше хранился в хлебнице. Мальчик открыл её и отметил, что он не очень-то уменьшился накануне. Мама ничего не съела, когда вчера вечером ушла на смену. Так нельзя. Надо с ней поговорить. Нужно есть, даже если не очень хочется.
Наспех позавтракав и запив еду холодной водой прямо из чайника, мальчик заторопился. Тут уж мама должна была бы отругать его за то, что не вскипятил воду и не закинул ложку сахара. Чая в доме уже давно не было. Со всего города отправили на фронт.
«Пока немцы не пришли, нужно питаться хорошо. Ещё наголодаешься», – говорила мама в такие моменты.
Но в этот особенный день мальчик не хотел терять ни минуты!
Они с мамой договорились, что Дима встретит её сегодня после работы утром. Женщина трудилась на патронном заводе и, как и другие рабочие, обеспечивала фронт боеприпасами. Потому что на пороге была война. Коварный враг напал на Советский Союз, огненным сапогом пройдя по большой территории вглубь. В школе говорили об этом, хотя сама война была ещё где-то далеко.
Димин папа ушёл на фронт. Он участвовал где-то в боях – об этом мальчик знал, как и все жители города, из новостей, что передавали по радио. Но все были уверены, что советские войска победят. Ведь папа был там, а кто может быть сильнее него?
На стене висела мамина с отцом фотография. Хмурый мужчина за тридцать, с усами и в офицерской шинели держал маму за локоток. Казалось, он так же зорко смотрит за домочадцами, а Димка, когда не было мамы рядом, даже тайком разговаривал с папой. Рассказывал ему новости, делился своими мальчишескими секретами. Например, о том, что первый раз подрался в школе, когда защитил от десятилетнего хулигана девочку. Маме не сказал, а вот фотографии – да. Или про то, что влюбился в свою одноклассницу Варвару. Отец тогда хмурился пуще прежнего, и мальчик понуро пообещал, что выкинет девочку из головы. Правда, пока не мог: первая любовь всё-таки!
Димка, конечно, не верил во всякие там паранормальные способности и прочую чушь. Всё-таки он был уже взрослый – семь лет как-никак! В этом году пошёл в школу. Но такие разговоры позволяли малышу чувствовать, что папа где-то рядом. К тому же (а в этом Димка открыто не признавался даже себе) ему казалось, что тот его слышал.
Вот и сейчас мальчик, одевшись, подошёл к папиной фотографии. Привычно протёр её рукавом кофты и сказал:
– Доброе утро, папа! – и тут же похвалился: – А мы сегодня с мамой идём за хомяком!
Но папина фотография ему не ответила. Как и всегда до этого. Но лицо будто бы стало ещё более хмурым. Димка даже практически услышал его тихий голос:
«Зачем тебе хомяк?! Враги скоро придут. Глупости это всё».
Но Димка папе ничего не ответил. Даже сделал вид, будто не расслышал. Мама ведь разрешила! А как папа вернётся, так они вместе его убедят в том, что животное им нужно. Не просто же так взяли. К тому же чего там хомяк кушает?! Парочку зёрнышек или крошек хлеба. Почти как воробей! А радости-то сколько он может принести! Всей семье хватит!
И вот уже детское сердце зовёт скорее на улицу! Пройдя в коридор, мальчик стал старательно одеваться, укутываясь в верхнюю одежду. Накинул потрепанный заячий полушубок, что носил ещё папа в детстве, повязал старенький мамин шарф, пушистый и шерстяной. На голову водрузил шапку-ушанку, будто средневековый рыцарь надел шлем, и вышел в коридор. У входа покрутил ключом в замочной скважине, закрыв деревянную дверь, и убрал его обратно во внутренний карман.
В коридоре пахло хлоркой и мытым полом. Недавно побелённые стены блестели чистотой, лишь у двери напротив их квартиры красовалась недавно выведенная надпись детской рукой: «Костик дурак». Это одноклассники того самого Костика решили над ним подшутить. Димка к этому не имел никакого отношения. Но если бы увидел, то пожурил. Нечего портить общественное имущество. Непорядок.
Но сегодня Димка не удостоил надпись даже мимолётным взглядом. Мальчик весело сбегал по лестнице с самого верхнего третьего этажа на первый. В подъезде уже было по-зимнему холодно. Оконная рама промёрзла, покрывшись изморозью, а стекло заволок иней, придавая ему вид причудливой картины.
Миновав эти художества, мальчик с нетерпением отворил подъездную дверь и почувствовал, как холод сразу защипал щёки. Мальчик вышел на улицу, и снежок весело захрустел с каждым его шагом.
Ветер задувал под полушубок, и мальчику стало зябко, но он стойко переносил холод, даже практически не сотрясаясь от его колючих когтей. Варежек у Димки не было, и он прятал замёрзшие ладошки в карманы. Получалось не очень: ветерок ходил и там, да так, что мальчик иногда доставал руки, спрятав их в рукавах, и поочерёдно отогревал их дыханием.
Но несмотря на все сложности, на мальчишеском лице играла улыбка.
По городу ходили солдаты в шинелях и с винтовками за спиной. Военные грузовики возили грузы в обе стороны, но это было лишь отголоском далёких сражений. Вот битком набитый трамвайчик стелется по дороге,